Плато Янгеля - [132]

– Вы к кому? – Оба сержанта преградили дорогу.

– Пропускайте! – Услышав знакомый голос за спиной, Матвей в изумлении замер, он не мог поверить своим ушам. Алексей? Он же еще вчера весь в бинтах был!

Мальков обернулся.

Скрутившись в трудноописуемой позе, телохранитель пристроился в инвалидной коляске. Бинты скрывались под несоразмерно большим – где-только нашли такой – спортивным костюмом, но поза и кривая улыбка все равно выдавали с каким трудом дается Алексею эта поездка.

– Ты зачем встал? Охрана же выставлена! – Не сдержался Мальков.

Алексей улыбнувшись, подмигнул.

– Скучно мне там лежать, с Колей не поболтаешь, он все еще под снотворным, мне со стенами, что ли общаться? Вот ребята подогнали самокат на батарейках, теперь катаюсь, пока врачи не отобрали.

Нажав на джойстик в левом подлокотнике, телохранитель подкатился ближе и кивнул сержанту.

– Пропускай. А потом дверь придержи, я проеду.

Рыбин не спал, увидев входящих Матвея и Инну, улыбнулся, однако когда следом въехал Алексей, нахмурился. Его глаза гневно сверкнули, но оглянувшись на Инну, Рыбин промолчал и только грозно погрозил бодигарду кулаком.

– Здравствуй Инночка, привезла дебошира? А у меня видишь, тоже есть свой оболтус, вон заезжает. Ему врачи постельный режим прописали, а он в герои играет! Я думал он лежит, восстанавливается, а этот шалопай, оказывается, уже колесами обзавелся и по коридорам гоняет! Шумахер доморощенный! Ну, не стойте, не стойте, берите стулья, присаживайтесь.

– Да скучно там, – Алексей, забыв о травмах, хотел пожать плечами, но раны сами напомнили о себе. Дернувшись от острой боли, телохранитель едва сдержался от вскрика, однако тут же взял себя в руки и усилием воли растянул губы в улыбке. – Валентин Владимирович, я же себя знаю, буду лежать, буду болеть. А так я за считанные дни в порядок приду.

Матвей, пока вице-губернатор пытался достучатся до разума телохранителя, переставил стоящие у стены стулья ближе к кровати Валентина Владимировича.

– За считанные дни? – Саркастически усмехнувшись, переспросил Рыбин.

– Ну, недели, – не стал спорить Алексей. – Да нормально все, Валентин Владимирович, не обращайте на меня внимания. Ну скучно мне там, поговорить не с кем.

– Знаю я тебя, поговорить ему не с кем. – Махнул рукой вице-губернатор. – Инна, вот видишь, детский сад, а не сотрудники, никакой дисциплины. У него там под спортивкой гипс, ключица сломана, а он цирк устраивает! Получит ложный сустав, тогда узнает, да поздно будет! Ладно, с ними как-нибудь сам разберусь, что у вас? Я слышал, Матвей опять надебоширил?

– Валентин Владимирович, все в порядке, ничего страшного не произошло. – Отмахнулась Инна. – Вы-то как? Как раны?

– Раны как раны, вот ожог на ноге побаливает, а так ерунда, скоро встану.

– Ожог? – Инна быстро покосилась на Малькова. – А Борис Моисеевич ваш ожог видел? Ничего необычного не нашел?

Рыбин удивленно посмотрел на молодую женщину.

– А что может быть необычного в ожоге? Видела бы ты, что там творилось, огонь, дым, сумасшедшие бегают, ездят, бросают в тебя все, что под руку попадется! И так их много… Да еще эти, – Рыбин вдруг осекся, посмотрел на Инну, затем на Малькова. – Ты, что ей ничего не рассказывал?

Арбалетовец, всю ночь фильтрующий что говорить, а что нет, едва не скрипнул зубами. Наверняка же она догадывалась, что он именно ее подозревал в краже флэшки, теперь же еще выясняется, что он не доверил ей и утаил информацию о том, что происходило на плато.

– Я же подписку давал, – нашелся арбалетовец. – Там мне сроком угрожают. Тюрьмой грозят.

– А ты и испугался! – Иронично усмехнулся вице-губернатор. – Смотри пугливый какой. Там, на Янгеля, ты вроде другим был.

Рыбин повернулся к Инне.

– Этот скромник тебе хоть рассказал, что если бы не он, то я и мои ребята, – Рыбин кивнул на Алексея, – остались бы там? Сейчас бы пожарники наши косточки обгорелые в мешки стаскивали. Еще двоих омоновцев для круглого счета прихватил. Всё! – Валентин Владимирович упреждая Малькова, приподнялся, выставил вперед здоровую руку. – Всё защитник угнетенных, успокойся, перевезли их сюда, на восьмом этаже лежат. Но тебя к ним не пустят, даже не ходи. И так тебе на уступки пошли.

– Ничего не пойму, – Инна повернулась к Малькову. – Матвей, что происходит, что за тайны?

– Да спас нас Матвей, вывез тогда, когда и я, и наверняка, Колька, с жизнью простились! – подал голос Алексей.

– Так это там ты вот ту штуку заработал? – Спросила Инна, кивая на грудь Малькова. – Почему молчал?

– Рассказывай, Матвей, Инне Витальевне можно, у нее допуск, покруче моего будет! – В очередной раз ошеломил Рыбин.

У Инны допуск? Да еще, как говорит Валентин Владимирович, покруче, чем у вице-губернатора? Это кем же она работает? Или лучше сказать, служит?

Мальков обернулся и посмотрел в глаза той, с кем провел всю прошедшую ночь, но Инна невинно хлопнув пушистыми ресницами, скромно потупила глаза.

Не добившись ответа от своей спутницы, арбалетовец обернулся Алексею, тот подтверждая, кивнул.

– А о какой штуке, вы тут говорите? – Нарушил молчание вице-губернатор. – О чем Матвей молчал?

– У него травма груди очень странная, – вместо Малькова сообщила Инна. – Борис Моисеевич говорит, что не сталкивался с такой и не знает, что могло послужить причиной ее возникновения. По предположению врача, такую травму можно получить от удара тяжелым раскаленным предметом. Но это не так, вчера у Матвея на груди был простой синяк.