Плато Двойной Удачи - [3]
Понять Мазурука было можно. Нам действительно чертовски довезло. Летели на высоте в полтысячи метров, а потом самолет сам по себе совершил посадку. Шли бы мы чуть ниже — и все… Был бы еще один самолет, пропавший без вести.
— Три высотомера зафиксировали одну и ту же высоту. — Я занес сведения в бортжурнал. — Значит, сидим на высокой сопке с плоской вершиной…
— Я бы назвал эту сопку Плато Удачи, — в первый раз после посадки улыбнулся командир.
— Не просто Удачи, а Двойной Удачи, — размахивая бланком, в рубку влетел бортрадист. — Данные о погоде в заливе Кожевникова! Только что принял.
— Читай, что там? — попросил Мазурук.
— «Борт самолета СССР-Н-169 тчк Пурга зпт ураганный ветер тридцать тридцать пять зпт видимость ноль тчк температура минус двадцать семь зпт давление 703 тчк дайте ваше место тчк слушаю первые десять минут каждого часа НЗ», — прочитал радиограмму бортрадист, — Хотел бы я знать, — добавил он, — куда бы это мы пошли от Кожевникова с остатком горючего на тридцать минут. Так что стоит поблагодарить сопку, вставшую на нашем. пути…
Всю ночь выл и стонал ветер, забивая штурманскую мельчайшей снежной пылью, проникающей даже под стекла приборов. Температура в самолете была такой же, как и за тонкими стенками из дюраля. За ночь мы дважды запускали моторы, которые были наглухо обтянуты специальными теплыми чехлами. Конструкция этих чехлов позволяла, не снимая их с гондол, прогревать двигатели специальными бензиновыми лампами.
В грузовом отсеке, побелевшем от плотного мохнатого инея, тесно прижавшись друг к другу, в меховых спальных мешках вповалку спали пассажиры и свободные от вахты члены экипажа.
Нам с командиром было не до сна.
— С какой точностью можно определить высоту «открытой» нами горы? спросил меня Мазурук.
— Если принять во внимание все доступные в наших условиях поправки, помедлив, ответил я, — то думаю, что гора не выше 500 метров.
— Будь она выше, — не без иронии отметил командир, — тебе, штурман, не пришлось бы тогда ломать над этим вопросом голову.
…Один за другим стали просыпаться пассажиры. Выскакивая из машины, они тут же возвращались обратно, зябко кутаясь в свои меховые одежды и кляня погоду.
Сообщение о вынужденной посадке и условиях ее осуществления они восприняли своеобразно. Нависшую было вначале тишину нарушил голос пилота Попова:
— Командир, а вы, оказывается, не только мастер слепого полета, но и заправский юморист. Сообщая заведомую «сказку», даже не улыбнетесь!
Раздался дружный хохот, но его внезапно прорезал крик бортрадиста:
— Штурман, солнце!
Все бросились к выходу.
И то, что мы увидели, буквально ошеломило.
Впереди, по носу самолета, далеко внизу змеилась река, путь которой отмечался группами редких деревьев. А за хвостом машины, метрах в шестистах, откуда тянулся припорошенный лыжный след, как грозные стражи, высились два коричневых базальтовых кекура высотой метров по двадцать. Лыжный след вел к самолету прямо от скал, а чуть ближе из-под снега торчала одинокая чахлая лиственница…
Вадим Падалко крепко схватил меня за руку:
— Понял?
— Это… деревце мы с командиром заметили перед самой посадкой.
— Не деревце — кекуры! Самолет-то прошел между ними!
От запоздалого страха кольнуло в сердце.
— Размах крыльев самолета сорок два метра, расстояние между кекурами не более семидесяти, — деловито, с холодным спокойствием рассуждал Падалко. — Кто же мы — святые угодники или великие грешники?
— Вроде бы в словаре Даля, — ответил я, — есть поговорка, которая со всей прямотой определяет, кому везет…
— Давай лучше не думать об этом, — помрачнел Вадим Петрович. Займемся уточнением своего места.
Астрономические расчеты по солнцу дали координаты, мало отличающиеся от счислимых: широта 72°03 , долгота восточная 108°08 .
С дальнего конца плато подошел командир. Тяжело усевшись на ящик с секстантом, спросил:
— Ну что, «коломбы росские», что там показывают небеса?
— До Хатанги — 200 километров, до зимовки Кожевникова — 185. Координаты без изменении.
— Понял. А что там за река, внизу, по курсу?
— Вероятно, один из притоков реки Попигай. На карте их десятки, и все изображены пунктиром. Нет и официальных названий.
— Командир, а как с полосой взлета? — перебил меня Падалко.
— Шестьсот метров, как бильярдный стол, а дальше… крутой спуск. Без кекуров и елок, — засмеялся Мазурук. И столько боли было в этом смехе и какой-то несвойственной командиру опустошенности, что я не выдержал.
— Решение лететь через «белое пятно» было коллегиальным, — заметил я. — За безопасность самолетовождения ответственность несет навигатор. За посадку — пилоты. Машина в сложнейших условиях посажена без единой царапины. И это вслепую, без видимости земли, вне аэродрома. Люди живы, машина цела, и, кроме того, обнаружена неизвестная гора. Это — открытие. Пусть совсем маленькое. Но те, кто полетит за нами по нашей спрямленной трассе, уже по новым, точным картам, быть может, и помянут нас добрым словом.
— Разве я не понимаю, что Арктика так просто не раскрывает свои тайны. — Голос Мазурука был, как мне показалось, неестественно спокойным. — Нет Амундсена, Седова, Брусилова, Леваневского… Обладая колоссальным опытом и знаниями, они погибли не потому, что северная стихия оказалась сильнее их, а потому, что они допускали ошибки при оценке своих возможностей. Что и произошло сейчас в этом полете. А ведь наша задача в освоении Арктики свести эти ошибки до минимума. Согласен, штурман?
На 1-й стр. обложки: иллюстрация к документальной книге Г. Проделя «Сливки общества».На 2-й стр. обложки: иллюстрация О. Безухова к очерку Д. Пипко «Выше, дальше, быстрее…».На 3-й стр. обложки: «Космос». Рисунок Е. Скрынникова.На 4-й стр. обложки: «Опоры». Фото А. Полякова с выставки «Семилетка в действии».
На 1-й странице обложки: Иллюстрация к повести В. Иванова-Леонова «Секрет Твалы».На 2-й странице обложки: Иллюстрация художника А. Гусева к документальной повести В. Саксонова «Тайна пятого океана».На 4-й странице обложки: Укрощение Иртыша. Фото А. Гостева с выставки «Семилетка в действии».
«ИСКАТЕЛЬ» — советский и российский литературный альманах. Издается с 1961 года. Публикует фантастические, приключенческие, детективные, военно-патриотические произведения, научно-популярные очерки и статьи. В 1961–1996 годах — литературное приложение к журналу «Вокруг света», с 1996 года — независимое издание.В 1961–1996 годах выходил шесть раз в год, в 1997–2002 годах — ежемесячно; с 2003 года выходит непериодически.
1, 4-я стр. обл. — композиция художника Сергея РАДИМОВА. Фото Сергей ГОРЧЕВА.2-я стр. обл. — рисунок Александра КАТИНА к рассказу «ДАРЫ ОТ ДАНОВ».3-я стр. обл. — рисунок Виталия ЛУКЬЯНЦА к повести «ТРОЕ СУТОК, ВКЛЮЧАЯ ДОРОГУ».
Имя Валентина Ивановича Аккуратова — заслуженного штурмана СССР, главного штурмана Полярной авиации — хорошо известно в нашей стране. Он автор научных и художественно-документальных книг об Арктике: «История ложных меридианов», «Покоренная Арктика», «Право на риск». Интерес читателей к его книгам не случаен — автор был одним из тех, кто обживал первые арктические станции, совершал перелеты к Северному полюсу, открывал «полюс недоступности» — самый удаленный от суши район Северного Ледовитого океана. В своих воспоминаниях В.
Валентин Иванович Аккуратов не собирал специального фотоархива, за многие годы он сложился как-то сам собой. Те фотографии, которые мы публикуем, относятся к папанинской эпопее.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.