Плато чёрного спелеолога - [12]

— Здесь есть ледяная пещера… я, даже знаю, как к ней пройти… и это сравнительно недалеко отсюда, а спуск совсем простой, — Виктор даже привстал в возбуждении. — Там есть ледяное озеро и лёд там небывалой прозрачности, чище самого чистого стекла. А ведь линзу из него можно приготовить. Ты чудо, Нина! — от переизбытка чувств он её крепко обнимает. Она морщится от боли, но счастливо улыбается: — Хочется прямо сейчас идти, — говорит она. — А как же ты его шлифовать будешь, у нас нет абразивов, всяких паст? — беспокоится она.

— Руками, теплом рук, — смеётся Виктор, он уже определённо знает, огонь они добудут.

Такое ощущение, что они перешли на следующий уровень в некой компьютерной игре под названием — жизнь. От перевозбуждения они долго не могут заснуть, разговаривают, но по молчаливому согласию, о прошлом старательно говорить избегают, эта тема под запретом. Они строят планы на будущее, очень хочется построить настоящий дом, а ночь тёплая, так хорошо сидеть, Нина прижалась крепкому мужскому плечу, так и заснула.

Виктор спал не более двух часов, он осторожно отодвигает от себя Нину, подкладывает под её голову свёрнутую тряпку, а сам ковыляет к морю, радуясь, что уже может наступать на больную ногу.

Рассвет окрашивает море в нежные пастельные тона, в ближайших кустах просыпаются птицы, но ещё не поют, лишь прыгают с ветки на ветку. Совсем близко от берега проплывают косатки, они выслеживают морских котиков. Виктор внимательно осматривает берег, но ластоногих животных не видит. Сейчас бы он не стал идти на поводу у женщины и не задумываясь, пошёл бы на охоту. Он меняет протухшую на крючке наживку, делает заброс, некоторое время сидит, в надежде на поклёвку, но чуда не происходит. Тогда со вздохом поднимается, идёт ловить кузнечиков, но и здесь его ждёт неприятный сюрприз, ночь была тёплой и эти твари скачут как лошади по полю боя, с больной ногой он не смог поймать, ни одного. Виктор вновь возвращается в свой лагерь, вытаскивает снасть, обновляет наживку, без надежды на успех закидывает, сидит, грустно склонив голову.

— Как там с кузнечиками? — подходит к нему Нина. Она сладко зевает, ёжится от утренней прохлады, но бесстрашно зачерпывает ледяную морскую воду и умывает лицо.

— С кузнечиками полный облом, — неохотно отвечает Виктор.

— Что так? — испытующе смотрит на него Нина.

— Тепло. Они только по холоду едва ползают.

— Жаль, кушать хочется. Ты тут полови рыбку, а я пройдусь вдоль берега, может, что найду.

— Пройдись, — с непонятным безразличием говорит Виктор.

— Да всё будет нормально! — Нина неожиданно треплет его за волосы, она чётко улавливает его состояние, и оно ей не нравится.

Виктор погружается в свои тяжёлые размышления, а она, смешная в солдатской шинели, пошатываясь, бредёт вдоль берега.

Как странно, но Нина впервые замечает окружающую красоту: суровые скалы прикрыты голубым туманом, зеленеют рощи из кустарниковых деревьев, в долинах пламенеют шапки горных пионов и восхищают своей красотой эдельвейсы. Клубящийся туман, поглощая скалы, словно втекает в долину, делая её загадочной и таинственной.

— А ведь это тучи! — восклицает женщина и понимает, как высоко вознёсся весь мир, почти к самому небу, даже дух захватывает.

Затем она смотрит в море и её ужасает огромные просторы. Ни одного корабля, ни дымка на горизонте, лишь косатки крутятся у самого берега. Им хорошо, сколько воды! Но что это? Нина видит на берегу блестящее чёрное тело и белые пятна по бокам. Она срывается в бег и останавливается как вкопанная. На отмели завяз детёныш косатки, его учили охотиться на морских котиков, но он не рассчитал силы и теперь неизбежно погибнет. Малыш выпустил жалобную трель, сердце у Нины облилось кровью, жалость затуманила глаза, но его сменяет жёсткое выражение, она, не узнавая себя, смотрит на детёныша косатки как на будущую жертву. Совсем рядом виднеется огромный плавник, косатка-мать, пытается вызволить своего детёныша из смертельной западни, подрывая каменистую землю плавниками.

Спотыкаясь о камни, Нина бредёт в свой лагерь, на душе пусто и гадко, но она всё для себя решила, мир жесток — необходимо выжить любой ценой.

— Виктор, — глухо говорит она, — на отмели завяз детёныш косатки.

Мужчина долго смотрит на неё, затем кивает: — Будь здесь, туда не ходи… я всё сделаю как надо.

Он исчезает за мысом, а Нина заходится в рыданиях, после заползает под лодку и затихает, словно в оцепенении.

Виктор быстро находит то место, где на отмели лежит беспомощный детёныш, волны нет и нет никаких шансов, что его смоет на глубину, а косатка-мать не в состоянии сделать подкоп, это не мелкая галька, здесь крупные камни.

Спрятав жалость глубоко в подсознание, мужчина находит острый обломок камня. Он мечтает убить детёныша с первого раза, но Виктор понимает — не получится. Придётся бесчисленное количество раз наносить удары по истекающему кровью телу, прежде, чем тот умрёт.

Виктор подходит с боку, стараясь не смотреть в глаза малышу, который даже в таком возрасте — огромен. Косатка-мать приподнимает лобастую голову и в упор смотрит на человека, словно хочет его запомнить, и страшены её глаза. Взгляды, человека и морского зверя встречаются, Виктора бьёт озноб, но не от страха перед морским чудовищем, а от того, что на глазах матери он будет убивать детёныша.