Платформа - [30]
Из задней части устройства вырвался завиток дыма, и сразу же на мониторе перед Гаррелом вспыхнул красный огонек; Гаррел выругался и заложил головокружительный вираж, в то время как ракета (я сделал вывод, что это была именно она) выпрямила траекторию полета и приближалась к нам. Когда она пронеслась мимо, я услышал свист и визг, а циклолет завилял в воздухе и пугающе ускорился. Мы уже были далеко от того места, где я прожил всю свою жизнь.
– Моя мама умерла? – спросил Пеллонхорк странным ровным тоном, как будто говорил о чем-то случившемся очень давно.
– Если мне не сообщат обратного – да, – ответил Гаррел.
– Куда мы летим? – спросил я, хотя неожиданно понял куда. Вычислить это было несложно. Циклолет нырнул вниз, словно следуя за направлением моих мысли и взгляда, и тихо замер на земле неподалеку от офиса моего отца.
Гаррел заблокировал движок циклолета и притушил огни, оставив ярко светиться одну лишь консоль. Он вывел на монитор тридэ-сетку и склонился над ней, пока контуры сетки принимали вид папиного офиса. Я смотрел из-за его плеча. Я видел такое в играх – поиск уязвимых мест, перебор вариантов для быстрого или тайного нападения. Гаррел последовательно и быстро отобразил и отмел множество видов. Бо́льшую часть данных я мог сообщить ему и так. Входы/выходы – только две двери, и еще одна внутренняя, окон нет. Гаррел проверил толщину стен, их состав, и я увидел, как он заметил и отбросил слабый участок на плоской крыше в передней части здания. Она протекала во время ливня. Он проверил источники тепла и нашел два неподвижных; один был приглушенного цвета, скорее оранжевого, чем красного. Оба человека, подумал я, скорее всего, сидят. Были и другие, они двигались, сливались и расходились, сбивая с толку. Гаррел какое-то время смотрел на это, пытаясь сосчитать людей, не смог и сдался. Все они были в маленьком помещении в задней части офиса, там, где мы с Пеллонхорком исследовали Песнь и где я познакомился с его отцом.
Смотреть, как Гаррел собирает информацию, было захватывающе. Я как будто разделял ход его мысли, хотя тому, что для него было автоматической привычкой, я научился из игр, обрабатывая информацию и перескакивая от факта к факту. Я знал, что будет дальше, знал, что все это значило. Я знал все, кроме самого финала. Однако мне было известно, чем всегда заканчиваются игры.
– Алеф, вылезай, – сказал Гаррел, решительно выключая монитор. – Ты мне нужен. Пеллонхорк, оставайся здесь.
– Я пойду с вами, – сказал Пеллонхорк.
Но я уже вылез наружу, и Гаррел тоже, и Пеллонхорк тщетно толкал дверь, а его рот беззвучно открывался и закрывался по ту сторону черного неба, отраженного в стекле кокпита циклолета.
У двери офиса Гаррел меня остановил.
– Жди здесь. Когда нужно будет, я за тобой вернусь. Понимаешь? Жди. От этого зависят жизни твоих родителей. Все наши жизни. Ты должен мне довериться.
Я кивнул.
Подойдя к двери, он взглянул на меня и отключил замок.
Значит, он знал, что я внесен в список. Я заметил, что его грудь и бедра несколько раздуты. Гаррел закрыл за собой дверь, но я остановил ее ногой как раз перед тем, как она захлопнулась. Я думал, что он заметит, но Гаррел был полностью сосредоточен на том, что находилось впереди. Было слышно, как он быстро идет мимо полок с пьютерией к двери в дальнюю комнату, туда, где находились все источники тепла. По пути он не замедлялся, а я ничего не слышал и сделал вывод, что в главном помещении действительно пусто, как и подсказал ему монитор. Гаррел просто постучался в дальнюю дверь, словно приглашенный гость. Я затаил дыхание. В следующее мгновение дверь открылась и закрылась. Странно, подумал я.
Я мог убежать. Нет, это неверно. Я хотел, но не мог. Как будто стоял на высокой, как утес, вышке для прыжков в воду и не способен был выбрать между длинной и хлипкой лестницей позади и стремительным и неостановимым падением впереди.
Я не мог ждать. Только не когда передо мной стоял такой выбор. Неясно было, можно ли доверять Гаррелу. Я набрал в грудь воздуха. Значит – вперед.
Я проскользнул в офис как можно тише, оставив дверь чуть приоткрытой. Меня била странная дрожь и немного подташнивало.
В дальней комнате у отца, конечно же, были камеры, и к ним можно было получить доступ из офиса. Я спрятался за столом и включил небольшой монитор, чтобы видеть, что происходит.
От того, что я увидел в дальней комнате сквозь рыбий глаз камеры, у меня остановилось дыхание. В двух креслах напротив друг друга сидели мои родители. Мама уронила голову, уткнулась подбородком в грудь и не шевелилась. Значит, это она была тем более слабым источником тепла. Ее уже серьезно ранили.
Исходя из этого, я начал производить расчеты – точнее, попытался. Не знаю, как далеко я в них зашел, прежде чем внутри у меня все развалилось и я попросту бросился с воплями в дальнюю комнату, с грохотом распахнул дверь и подбежал к маме. Может, если бы я был больше похож на отца, то не стал бы этого делать.
Кто-то, вероятно Гаррел, выкрикнул: «Стой!» – и все замерли. Я стоял на коленях и обнимал маму. Ее щека, к которой я прижался, была теплой, и я подумал, что она плачет, но слезы были липкими и совсем не слезами, а кровью.
Липучка — рыжий суперкотенок с IQ около ста шестидесяти, который научился понимать человеческую речь. Липучка был теперь человеком практически во всех отношениях, кроме телесного. Например, он держал в голове набросок первых двадцати семи глав книг «Пространства-времени для прыгуна». Но однажды шерсть на загривке Липучки встала дыбом — в комнату крадучись вошла Сестренка. Она казалась худой, как египетская мумия. Только великая магия могла побороть эти жуткие проявления сверхъестественного зла.
Профессор обрадовался, что стал первым жителем Земли, выбранным для официального контакта с инопланетянином. Житель Марса заранее подготовился к встрече, выучил английский язык, а прибыв в квартиру профессора, сразу огорошил его вопросом: «Где это находится?». Дальнейшие события развивались непредсказуемо и едва не довели семью профессора до инфаркта.
Фрэнсис Легран был знаменитым актёром. За свою жизнь он сыграл множество театральных ролей и умер знаменитым. Последние пять лет жизни он провёл затворником, создавая коллекцию своих портретов, статуй, фотографий, бюстов, эскизов и т. п. — всего набралось 237 штук.Спустя некоторое время после смерти старика в дом, где хранится коллекция и живёт вдова, приезжает сын актёра — неудачник и алкоголик. Пока был жив отец, над сыном всегда висел его авторитет и воля. Жизнь молодого человека не сложилась. Однажды, когда матери не было дома, парень напился в очередной раз и портреты отца заговорили с ним…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дамы зачастую — причины столновений мужчин. И вот опять этот запах духов, скрип стула возле стойки и едва слышный вздох. Ей около двадцати, у неё золотистые волосы. Она всегда носит черное платье. Но она не совсем обычная девушка, да и парень рядом с ней — не Джеф ли?
Умело сочетая сложные научные теории и прекрасный стиль, Питер Уоттс исследует вечно меняющуюся границу между известным и неизведанным.В его новой книге жуткий инопланетный монстр рассказывает свою историю об истинных чудовищах, повстречавшихся ему в Антарктиде. Судебный психиатр встречается с убийцей, научившейся изменять реальность, а несчастный отец пытается спасти семью в мире, где грозовые облака обрели сознание. Здесь посол Земли устанавливает первый контакт с инопланетной расой, но все происходит далеко не так, как он ожидал.
Их отправили в космос, чтобы они проложили путь во Вселенную для человеческой цивилизации. Их создали специально, чтобы они могли выжить вдали от людей, на «Эриофоре», космическом корабле размером с целый астероид, который находится под управлением искусственного интеллекта. Они верили в миссию всем своим сердцем. Это было шестьдесят миллионов лет назад. Теперь же с Земли не поступает сигналов, из межпространственных врат, что создает команда, появляются лишь странные артефакты, а порой настоящие чудовища, и ничто не может подготовить строителей к чужому разуму, который ждет их в глубинах космоса.
XXV век. Человечество распространилось по всей галактике, а технология изменила само понятие жизни. Теперь люди способны записывать собственное сознание и с легкостью загружать его в новое тело. Смерть стала лишь помехой на экране. Такеши Ковача, бывшего члена корпуса чрезвычайных посланников, уже убивали прежде, но последняя смерть оказалась особенно неприятной. Оказавшись за 180 световых лет от дома, Ковач просыпается в новом теле на Земле, где миллиардер Лоренс Банкрофт поручает ему расследование убийства своего последнего тела.
Карл Марсалис – тринадцатый, плод генетических экспериментов, человек, созданный для сражений в последних конфликтах XXI века. Но после второй гражданской войны в США, после раскола Северной Америки на три государства, после голодных бунтов и восстаний на Земле наступил мир, и тринадцатых стали считать опасными мутантами. Кого-то казнили, немногие стали работать на правительство, но большинство сослали на Марс. Когда в Тихий океан падает космический корабль, а внутри обнаруживают изувеченные и наполовину съеденные трупы, полиция приходит к выводу, что один из тринадцатых сбежал из марсианской колонии, и теперь на Земле оказался опасный психопат, каннибал и серийный убийца.