Плата за принцип - [13]
Анне промолчала и привела печника. Затем взялась за огород. Сама колола дрова, готовила завтрак, обед, ужин. И денег больше не давала для приношений. Словом, жизнь пошла по старой колее. Я заметил, что Анне перестала петь церковные песни. Зато я еще больше углубился в веру. Уже рано утром я ушел из дому с библией и церковным песенником в руках и вернулся только к обеду. А после обеда опять...
Одняжды утром Анне следила из-за занавески, куда я иду. Она даже попыталась незаметно идти вслед за мною. Но я сделал такие заячьи петли, что она меня сразу же потеряла. Я, конечно, пошел не на какое-нибудь богослужение, а к своему другу Тоомасу. У него в садике такой скромный сарайчик — там мы и сидим каждый день, тянем пиво и играем в карты.
Продолжалось это так до сегодняшнего полудня. Сидели мы, как прежде, с Тоомасом в сарайчике. У меня в руках были как раз хорошие карты.
— Бубны козыри!
И в этот момент я услышал грозный женский голос:
— Андрес! Вот где ты, сатана, пропадаешь? А ну, мигом домой!
Да, это была Анне, злая и разгневанная, как богиня мести.
Что было дальше, уже не представляет интереса для читателей. Телевизор и книги у нас опять в комнате, и на богослужение никто из нас больше не ходит. Анне приобрела опять свой прежний характер, и мне это очень нравится.
Духовные братья
Участковый уполномоченный товарищ Ялакас видел сон, будто он находится в осажденной крепости. Враг ожесточенно таранил ворота, все вокруг сотрясалось.
— Прорвутся, — испугался он и проснулся.
— Помогите! Бога ради, помогите! — услышал он за дверью приглушенные вопли.
Удары в дверь продолжались.
Мгновенно Ялакас оделся и открыл дверь. На пороге стояла высокая, широкая фигура в черном. Привидение?
— Бога ради, не испугайтесь! — сказал гость приглушенным, простуженным голосом. — Я ваш пастух... и прошу помощи.
Уполномоченный вытаращил глаза:
— Какой пастух?
— Пастух божьего стада, — ответил гость. — Ваш пастор, Иосеп Акман. Извините, что в столь ранний час...
— Что случилось? Опять кого-нибудь убивают? — спросил уполномоченный. (На подобное опасение у него было полное основание, потому что еще в прошлую неделю он усмирил одну религиозную вечеринку, где участники в упоении разбивали бутылками друг другу черепа...)
— Нет, сын мой, меня нагло и безбожно обманули...
Теперь уполномоченный милиции действительно растерялся. В его практике все было: и убийства, и грабежи, и воровство, и драки. Но чтобы человек, который живет за счет обмана, сам пришел и пожаловался на обман! Нет, такого еще не было!
— Где это случилось? Когда? Кто вас обманул? Неверующие?
— Нет, как раз верующий, мой духовный брат.
Уполномоченный проводил пастора в свой служебный кабинет и пригласил сесть. Постепенно вырисовывалась картина преступления. Неделю тому назад к пастору пришел его старый знакомый Даниел Сакс. Пришел искать духовного успокоения, как всякая блудная овца. Они вспоминали былые времена, когда еще вместе штудировали теологию. Он рассказывал о себе и расспрашивал о жизни своего друга. Пастор, конечно, радовался приходу друга и предложил ему разделить свой дом, свой хлеб, свое вино... И Даниел Сакс остался, даже обещал помогать пастору в его трудной миссии.
— Даниел спросил, не хочу ли я купить себе «Волгу», — сказал пастор грустно и опустил глаза. — Я, конечно, хотел. Когда стадо разбегается, на велосипеде за ним не успеешь, пастуху все труднее становится...
Даниел попросил за «Волгу» восемь тысяч. Ведь без очереди! И машина новая! И пастор согласился.
— Откуда вы столько денег взяли? — спросил уполномоченный. Он мысленно подсчитал, сколько десятилетий ему, уполномоченному, пришлось бы поработать, чтобы собрать такую сумму.
— Все за счет желудка, —ответил священник и смущенно поправил свою черную рясу, которая, хотя и была широкая, все-таки бесстыдно выдавала упитанность своего хозяина.
— Я очень мало ем. Каждый день на копейку. Так и набрал. А у кого уже есть, тому и дается, как говорит священное писание. Слуга божий ведь не бабочка, которая только и делает, что трепещет крылышками. Ему надо думать и о завтрашнем дне.
— Где теперь Даниел?
— В городе, пропивает мои трудовые сбережения... Боже, будь к нему милостив! Его надо обязательно поймать. Я не останусь в долгу перед вами. Если хотите, я похороню вас бесплатно. Только задержите этого жулика! Негодяя! Мерзавца!
Уполномоченному с трудом удалось успокоить слугу божьего. Он выпроводил его, посадил на велосипед и пожелал доброго пути.
Через час духовный, брат пастора Даниел уже сидел в милиции. Он протестовал с искренностью пьяного человека:
— Разве я хуже, чем он? Ну, скажи, товарищ милиционер? Акман в жизни не работал, палец о палец не ударил. Я же знаю. Сам был когда-то священником. Откуда у него эти деньги? Совести у него нет! Я спекулировал машиной, которой нет и не было. Хорошо. Я признаю свою вину, потому что у меня еще есть совесть. Есть! А он спекулирует богом, которого нет и не было. Он сдирает со своих овец по три шкуры. Почему же его не задерживают? Я спрашиваю вас, товарищ милиционер! Его тоже следовало бы, поскольку у него нет совести... А еще называется духовный брат!..
