Плата за любовь - [10]

Виолетта Сергеевна старалась прямо не говорить плохого о Саше, но незаметно внушала дочери, что он ей не пара. Однако отделаться от Саши было не так-то просто, он был непробиваем. На заявление Оли о том, что она его, наверное, не любит, он с удивлением уставился на жену:

— Как это? В постели ведь нам с тобой хорошо? Какая тебе еще любовь нужна?

Оля закусывала губу. Это правда, близость с Сашей всегда была желанна и нравилась ей, ее покоряли его мужская сила, уверенность в себе. В такие минуты она забывала, что он плохо образован, не читает книг и не умеет правильно выражаться. Так что разводиться он не собирался, а вывести его из себя было очень трудно. Так они и жили и, наверное, жили бы до сих пор, если бы не объявился Олег. О его приезде Олю по телефону уведомил Алик:

— Приходи, Олег очень хочет тебя увидеть.

За столом их было четверо, хозяйничала жена Алика, Настя. Они посидели, выпили, вспоминая старые времена, обсудили насущные проблемы. Олег почти не изменился за эти восемь лет. Он рассказывал о своей семье: сын его был уже большим мальчиком, с женой они жили хорошо. Он преуспел в бизнесе, открыл собственный магазин теле- и радиоаппаратуры. Недавно купил новую квартиру. Купил жене машину, сын учится в престижной школе, отдыхать ездят за границу. Алик с увлечением расспрашивал Олега, но тому было явно не по себе. Рассказывая о своей жизни, он чувствовал себя неловко, ведь семья Алика жила очень скромно. Рассматривая Олега краешком глаза, Оля испытывала смешанное чувство. Она столько раз представляла их встречу, а теперь просто не знала, что сказать. У нее появилось смутное чувство нереальности, усиленное алкоголем.

Да, она любила и, наверное, до сих пор любит его. А он? Ведь столько лет он жил без нее, а сейчас случайно на день заехал, позвал ее, и она, как девчонка, примчалась к нему. От таких мыслей Оля вдруг разозлилась. Зачем он позвал ее? Рассказывать о своей жене? Хвастаться благополучием своей семьи? Зачем она пришла? Сумасшествие какое-то — стоило брату сказать: «Олег приехал», — и она помчалась сама не своя. А он сидит — чужой, самодовольный, но все равно такой родной, желанный.

После ужина, когда Алик и Настя стали купать и укладывать своего трехмесячного Мишеньку, Оля с Олегом наконец остались одни.

— Как ты живешь, Оля? Я слышал — замужем. Надеюсь, счастлива?

Оля испытующе посмотрела на него: издевается или просто не в курсе? Алик, как и все ее родственники, считал Сашу неотесанным мужланом и жалел Олю. Интересно, Алик уже успел что-то рассказать о ее жизни? Наверное. Вот почему Олег так смотрит на нее, видимо, тоже жалеет.

— Спасибо, все хорошо, — сдержанно ответила она, стараясь быть приветливой, но вредный чертенок внутри уже проснулся и протер глазки.

— У тебя дочка?

— Ага.

— Наверное, хорошенькая?

— Нет, вредная, — зло ответила Оля и достала сигарету, — вся в меня. — Олег облокотился на стол, уткнулся подбородком в ладони и смотрел, как Оля закурила и, откинув голову, выпустила тонкую струйку дыма через сжатые губы. Дым просочился через ноздри, и они нервно вздрогнули, как у норовистой лошадки. Взгляд Олега был непроницаем, и Оле показалось, что он ее осуждает, ведь сам он никогда не курил. А Олег думал о том, что она стала еще красивее, в лице осталось что-то детское ранимо-растерзанное, а в глазах — боль и злость.

— Что-то не так, Оля?

— Все так, — отрезала она, — не стоило мне приходить.

— Я думал, мы по-другому поговорим при встрече…

Глаза Ольги сузились:

— Ты думал, что я умру от счастья и брошусь тебе на шею, оттого что ты вспомнил обо мне через столько лет?

— Зачем так, Оля? Мы ведь были друзьями.

— Друзьями? Ты думаешь, я хотела, чтобы мы были друзьями? — ляпнула Ольга и тут же пожалела о сказанном. Может быть, Олег действительно относился к ней только по-дружески, а ее чувства — это ее проблема, но теперь она выдала себя с головой. Олег вдруг заговорил тихо и страстно, но она плохо понимала его, отвлеченная собственными мыслями.

— Оля, ты мне очень, очень нравилась, даже больше чем нравилась. Но ты была такая юная, такая доверчивая, что я не мог, не смел обидеть тебя. Я не был уверен, что стоит решать все самому, за тебя, за себя, за мою жену.

— А сейчас? — Оля посмотрела ему в глаза. — Сейчас ты уверен?

— Нет, не уверен.

— И зачем только ты приехал…

Она встала и ушла, заплакав уже в лифте. Во дворе она села на скамейку, закурила и стала успокаиваться. Что это на нее нашло? Она ведь хотела его увидеть, просто увидеть, поговорить. Он же до сих пор снится ей. Наверное, это и есть любовь. Завтра он уедет, и у нее ничего не останется, даже воспоминаний. Все-таки он позвонил, позвал — значит, не забыл за столько лет.

Он вышел через полчаса и направился к своей машине. Оля вспорхнула со скамейки и подошла к нему.

— Подвезешь?

— Садись, — явно обрадовался он. — Хорошо, что ты не ушла. Прости меня, я, наверное, что-то не так…

— Все так, расслабься, Олег. — Она села рядом с ним на переднее сиденье, порылась в сумочке и достала сигареты. — Ничего, если я закурю?

— Если ты думаешь, что сигареты могут изменить мое отношение к тебе, то напрасно.