Плата за любовь - [29]

Она, ведь и вправду, как — можно большего, сама добивалась в жизни, считая, что при моем рождении упустила шанс, не поехала по назначению в Москву. Со стороны наблюдая за мной, постоянно твердила, — Грызи гранит наук!!! Видя моё упорство во всех начинаниях, верила, шутя, добавляла, — А может ты все-таки в меня? Настырная!..

Я, в то время, ходила в художественную студию и была у преподавателей на хорошем счету. Желая самостоятельно поступить в московское Худ. училище, так как у матери в то время не было денег на учебу, а отец, практически не помогал, живя от них на расстоянии, и как казалось матери, ей изменял. Доходили слухи, что он сошёлся со своей первой любовью, его первой женой, тяжело больной, та страдала эпилепсией. Когда-то именно из-за этого он ее и бросил, был молод, испугался ответственности и последствий. Он вечерами, даже подрабатывал таксистом, чтобы оплатить той курс лечения. Мать, как не странно, догадываясь, где-то как-то понимала и относилась с пониманием.

Перед ней прошли десятки судеб, сыгранных на сцене, она их пережила и прожила, поэтому не вмешивалась в его жизнь, в глубине души храня к нему прежнюю любовь и веру, что и ее он не бросит. Так мы, довольствовались, лишь ее заработком.

Поступление в Худ. училище стало для меня поистине испытанием. В ночи перед экзаменами я, засыпая, как установку, твердила, — Ты сможешь!

В день экзамена, перед дверью экзаменационного кабинета собравшись в кулак, смело без страха шла сдавать предмет. Помнится, со стороны на меня смотрели, как на странную девушку. Я и вправду была замкнута, как никогда сосредоточена на своей цели — добиться в жизни, как можно большего. Члены комиссии не понимали, откуда во мне такая тяга — стать в этой жизнь, состоявшимся, успешным человеком, я замахивалась не меньше, как на Пикассо.

Так поступив в Худ. училище, познакомилась со сверстниками, появились первые подруги, Арина и Ольга. Арина была местная, москвичка, росла в обеспеченной семье, была явно всем избалована. Ольга деревенская девушка, старающаяся зацепиться за городскую жизнь. Я безотказно им помогала в учебе, своим упорством доказывая, что в жизни не стоит, просто жить, надо стремиться к раскрытию себя, доказывая им, что и в них, тоже есть дар, только, пока, ещё не хотят видеть.

Вселяя веру в них, была в их глазах лидером, те считали меня «Буравчиком», сетуя, что им не дано, так убеждать, и тем более творить, в шутку мне говорили, что, точно стану знаменитой и выйду замуж за мецената — миллионера. На что, я им, отшучиваясь, говорила, что сама добьюсь всего в жизни и буду зарабатывать из всего — легко и сколько захочу. Валюта — мой штрих — код на полотне!

Со стороны это вызывало смех, одна из подруг, Арина, стала отчуждаться, считая меня, заносчивой гордячкой, к тому, же никогда не жившей в благополучных условиях. Не шиковала, не «жировала», а все туда, же, в «ДАМКИ!».

Она периодически настраивала Ольгу против меня, оговаривая за глазами. Та металась от одной подруги до другой.

Я в то время, познакомилась на дискотеке с Пашкой, красавчиком, студентом из Плехановки, от него девчонки, просто тащились, каждая желала бы провести с ним вечер и не один.

По наивности поделилась с Ольгой, та передала Арине, в свою очередь те хором перемыли мне косточки, оговаривая с ног до головы, говоря, что я карьеристка, максималистка, что ради будущих выставок, готова, чуть, ли не идти «по трупам», нашептывали об этом и Пашке.

Таким образом, через некоторое время мы с ним расстались, вернее, парень выбрал меньшее зло и бросил меня.

Он приехал из глубинки, прямиком из детского дома и не хотел связываться с амбициозной девушкой, как я, что к тому, же в принципе — «никто и звать ее никто», единственный плюс, что идет по жизни со своей идеей — фикс, напролом, как танк. И он только проиграл бы, будь рядом со мной, оставаясь тенью.

Вскоре он женился на Арине. Признаться, переживала, даже ревела по ночам, не понимая, что я не так делаю в жизни, что если такие, как Пашка предают, ставя красивые «генеральские хоромы отца жены», выше любви, ведь чувствовала и точно знала, что он в глубине души, тогда, любил меня.

Так, одним утром требуя от себя выдержки, встала с постели, повторяя себе под нос, — ТЫ СМОЖЕШЬ! Перечеркнув прошлое навсегда.

Ольга став приближенной Арины, наблюдая за ее семейной жизнью, не выдержав, однажды высказала, что та испортила жизнь, троим — себе, Пашке и мне. Отмечая, что он, Пашка, вообще, той не нужен, что он игрушка в ее руках. И, кажется, эта первая ссора была последней в их отношениях. Арине, действительно, было с ним дискомфортно, так, как он из детдома, не привык к роскоши и не умел ею пользоваться.

Та тайно ему изменяла с водителем отца — генерала.

Пашка был просто «тряпка», делал вид, что всего этого не видит. Ему не хотелось уходить из богатой семьи. На носу был конец учебы.

Я в это время грызла гранит наук, заканчивала Худ. училище с красным дипломом. Мать мною явно гордилась. И у нее появились первые роли в кино. Отец тоже гордился, хотя, он по-прежнему жил в тяготах, в поиске денег на новые постановки и просто заработков.