Пластическая хирургия с изнанки. Медицинский роман-откровение - [21]

Как рассуждают барышни 38–40–42 лет, у которых появились первые признаки старения на лице: стали опускаться щеки и появились складки-марионетки в углах рта, на шее при повороте головы стали заламываться складки кожи? Сначала они идут к косметологу и пробуют весь арсенал аппаратных, нитевых и инъекционных методик на своем лице. Не получив желаемого результата, приходят на прием к пластическому хирургу, думая, что мы оперируем волшебной палочкой: без разрезов, без синяков и без отеков. Но это не так. Чудес не бывает, это хирургия.

Пластическая операция — это грубый инструмент, и применять его надо при наличии веских клинических показаний. Именно пациенткам, которые ждут чуда, я нередко отказываю в операции, натыкаясь на непонимание с их стороны. Но я стараюсь аргументировать свой отказ, рассказывая про возможные осложнения, про рубцы и особенности реабилитационного периода после SMAS-лифтинга.

Внимание, совет!

Представьте, что перед вами весы. На одну чашу вы положите свой результат операции, а на вторую — те, возможно, видимые рубцы, которые останутся вокруг ушей, тот внутренний дискомфорт, который вы будете испытывать как минимум год после операции, те эмоциональные переживания, которые вам обеспечит ваше окружение в первые месяцы реабилитационного периода. А теперь ответьте себе на вопрос: «Какая чаша перевесила?».

Так вот, я советую своим молодым пациентам делать пластику лица только тогда, когда, подойдя к зеркалу, вы скажете себе: «Я понимаю, что после операции у меня могут остаться видимые рубцы вокруг ушей на всю жизнь, что первые месяцы у меня будет с трудом поворачиваться голова и внутри все будет тянуть, что кожа на щеках и шее навсегда станет менее чувствительной, НО я не могу больше смотреть на эти брыли и не хочу видеть несколько раз день в зеркале это постаревшее лицо». Только в этом случае вы готовы к пластике лица.

В противном случае молодые женщины очень тяжело переносят реабилитационный период, изводя своими переживаниями себя, своих близких и хирурга. Они думают: «Все и так было неплохо, зачем я ввязалась во всю эту эпопею с операцией?» А я предпочитаю, чтобы мои пациенты получали удовольствие от моей работы. Можно сказать, что я даже в некоторой степени зависима от этого. И видеть тоскливые глаза пациентки в перевязочной только потому, что она была психологически не готова к операции, я не хочу. Мне проще отказать.

Еще я отказываю в операции, если считаю, что исходный материал красив. Например, недавно на прием пришла женщина с желанием изменить форму груди.

— Показывайте свою проблему, — сказала я, обрабатывая руки стериллиумом.

Женщина сняла блузу и белье.

Моему взору предстала красивая грудь третьего размера, наполненная по объему с незначительным птозом первой степени (когда в вертикальном положении тела соски груди расположены на уровне подгрудной складки). На коже не было растяжек, а ареолы были почти идеально ровными и круглыми. Да, это была не упругая девичья грудь, но по-настоящему красивая женская. Именно такая нравится большинству мужчин.

— Что же вы хотите изменить в вашей груди?

— Я бы хотела немножечко приподнять ее, буквально вот так, — и женщина пальцами потянула за верхний край ареолы и приподняла ее на 1 см вверх.

— Вы хотите сделать ее больше? — допытывалась я.

— Нет, меня устраивает размер.

— Вы готовы к рубцам вокруг ареолы и вертикальному рубцу в нижнем полюсе груди? — спросила я и показала, где будут проходить разрезы.

— А разве нельзя просто иссечь кожу над ареолой и подшить грудь повыше? — не сдавалась пациентка.

— Такая методика описана, но вам она не подходит. У вас достаточно тяжелая грудь, — объяснила я.

— Ну а что можно сделать?

— Я бы рекомендовала вам отказаться от идеи с операцией. У вас очень красивая грудь, не надо ее портить рубцами.

— Но ведь рубцы будут косметические, — не унималась женщина.

— Да, но я не могу гарантировать их невидимость. Они могут быть белее окружающей кожи, могут быть широкими и заметными.

— Хорошо, я подумаю, — ответила пациентка.

Надеюсь, выйдя из моего кабинета, она не пошла туда, где ее прооперируют так, как она хочет. Хотя… каждый человек — кузнец своего счастья.

Следующая причина моего отказа — это несовпадение желания пациентки с моим профессиональным мнением.

Первыми стареют ткани вокруг глаз. Уже к 30 годам у большинства людей в области верхних век имеются избытки кожи той или иной степени выраженности. Нередко этот избыток кожи не является истинным, то есть складки кожи в области верхнего века могут появляться не только при старении самого века, но и при опущении бровей и подбровных тканей. В этом случае правильнее сочетать верхнюю блефаропластику с лифтингом лба и бровей, однако, если первая операция достаточно дешевая, то вторая — дорогостоящая.

Я, безусловно, каждый раз пускаюсь в объяснения и даже рисую схему операции для лучшего понимания, но пациентка бывает не готова к увеличению объема операции ни морально, ни финансово и настаивает на выполнении изолированной пластики верхних век. Вот тут если я считаю, что это категорически неправильно, я отказываюсь оперировать только верхние веки, потому что при неудовлетворительном эстетическом результате претензии пациентка будет предъявлять именно ко мне — «яжврач». Поэтому мне проще отказать, чем совершить преступление против эстетики и логики.