Плащ крысолова - [3]
– Говорю, выходи, угощайся. Я тебе ничего не сделаю. Поешь во славу Ричарда Львиное Сердце. И завтра опять приходи.
Крысир ежедневно стал приходить к Ферузе. Она угощала его лакомыми кусочками и тихонько шептала: «Ешь, наедайся, крыса. Придёт время, и ты мне отплатишь за моё угощение». Крысир растолстел и сильно подрос, его шерсть стала гладкой, блестящей. Он настолько привык к Ферузе, что как-то привёл с собой чудом выжившую сестру.
– Крыса, ты меня поняла. Ты сделала то, что надо, – прошептала Феруза.
И на следующий день разложила угощение в пустой бочке, опрокинутой на бок.
– Это бочка с английского корабля. А ну, залезайте. Смотрите, как здесь много еды. Хватит надолго, если не объедаться.
Крысир нутром чуял западню. Но Феруза смотрела спокойно, говорила ласковым голосом. А из бочки так соблазнительно пахло! Крысир вытянул морду, принюхался и, подавив тревогу, потихоньку забрался в бочку.
– А ты что медлишь? Иди, – Феруза поманила другую крысу.
Та залезла следом за братом, и Феруза захлопнула крышку.
– Эй, мальчик! – сказала Феруза. – Отвези эту бочку Аммару. Английские корабли собираются плыть обратно. Крестоносцы решили пополнить запасы еды. Скажи Аммару, это подарок английскому королю. На память о Палестине.
И когда корабли отплывали, Феруза впервые за много дней покинула стены крепости Акки.
Она вышла на берег моря и прошептала вслед исчезающим парусам: «Король со звериным сердцем, думаешь, ты победил? Раз сумел взять крепость Акку? Думаешь, ты вернёшься домой со славой? Кроме славы, великий Ричард, ты везёшь с собой крыс. И они станут проклятьем твоей далёкой страны».
Так сказала Феруза.
И паруса кораблей растаяли за горизонтом.
Крысолов
Дверь заскрипела, жалуясь на преклонный возраст и невозможную сырость. Эмма выдохнула: наконец-то! Этот мальчишка не даёт ей покоя. И где он только болтается до вечерних колоколов? А она себе жди! Ну она ему и устроит…
Эмма считала, что нужно быть строгой: она заменила Джеймсу и мать, и отца. Мать Джеймса, её сестра, умерла десять лет назад от родильной горячки. А отец – что о нём говорить? Он сгинул где-то в море. Джеймс его и не знал. Да и Эмма не очень знала. В общем, надо быть строгой – чтобы Джеймс не отбился от рук…
– Где ты шлялся, негодник? – Эмма чуть повысила голос, не выпуская из рук шитьё. – Я посылала тебя к леди Блэкбери. Ты отнёс ей мою работу?
– Да отнёс я… – это сейчас не казалось Джеймсу особенно важным.
– Понравились леди Блэкбери кружева?
– А я почём знаю? Я всё отдал этой, как её… Ну, злая такая.
– Кристина Пуфф. Она в услужении у леди Блэкбери. Что сказала Кристина?
– Что тебе не хватает сноровки и ты слишком долго работаешь. И если так дальше пойдёт, им придётся искать новую кружевницу.
Эмма слегка покраснела и уколола палец:
– Я спросила, где ты шлялся. После того как отнёс кружева.
– Ну, я пошёл к фонтану… И там была безутешная Мэри. Она стонала от горя. И говорила, что видела крысу.
– Это, конечно, важная новость. Безутешная Мэри стонала! – Эмма фыркнула.
– Безутешная Мэри стонала, потому что видела крысу.
– А до этого часа Мэри никогда не видела крыс?
– Она говорит, эта крыса сидела у всех на виду – не пряталась и не боялась.
– Крысы такие же наглые, как некоторые мальчишки.
– И ещё эта крыса чесалась… Безутешная Мэри сказала: не иначе как будет чума.
– Безутешная Мэри сказала! Да она не в себе.
– Мэри сказала, что раньше, перед другой чумой, она тоже видела крысу. Сразу нескольких крыс. И те крысы тоже ничего не боялись.
– Слушай, Джеймс, все знают, что Мэри боится чумы. Все в её доме померли от чумы. Но это было тысячу лет назад.
Джеймс взглянул недоверчиво.
– Хорошо, пусть не тысячу, – Эмма решила на этот раз уступить. – Пусть тридцать лет назад. Но это тоже давно. Нас с тобой вообще тогда не было. Мэри боится чумы! Будто ни от чего другого и помереть нельзя…
Эмма чуть помолчала, опять уколола палец и прикусила губу. Какой же сегодня день неудачный…
– Но Уилл тоже так говорил.
– Уилл?
– Да, Уилл, – в голосе Джеймса появилась настойчивость. – Это нехорошо, когда крысы сильно чешутся. Уилл говорил, что сначала заболевают крысы.
– Крысы? Заболевают? – Эмма вдруг рассердилась.
– Так Уилл говорил.
– Заткнись! Не упоминай при мне этого нечестивца! Знать о нём не хочу! Крысы заболевают… Надо ж такое придумать.
– Он ничего не придумывал. Он всё понимает про крыс.
– Я сказала, заткнись. Вот узнает отец Бернард…
– А чего это он вдруг узнает?..
Эмма вспыхнула:
– А с того… Потому что ты глупый болтун.
– Сама ты глупая! Хорошо, что Уилл сюда не приходит. А то ты небось размечталась: пусть бы он на тебе женился…
– Ах ты, мелкий гадёныш! – Эмма вскочила. Шитьё упало ей под ноги, она на него наступила, споткнулась и чуть не упала.
Джеймс уже был за дверью. Но перед тем как удрать, ещё успел выкрикнуть в щёлочку:
– Никакой он не нечестивец!
Первый раз Джеймс увидел Уилла на улице Друри-лейн, на окраине города.
– Крысолов! Крысолов! – кричали мальчишки.
Джеймс побежал на крики.
В пёстром плаще, в шляпе с перьями крысолов был точь-в-точь актёр. Джеймс однажды видел актёров. Эмма зачем-то послала его на южный берег Темзы. А там в это время разбили палатку бродячие комедианты. И один актёр был королём – не живым королём, а призраком. Вот в таком же плаще. Но смотреть на крысолова было ещё интереснее. В руке он держал флажок с нарисованной крысой. К поясу у него была привязана дохлая крыса. А ещё он нёс клетку. И там сидела живая крыса.
