Плановый апокалипсис - [8]

ГЛАВА 5. НЕЗЕМНАЯ ЛЮБОВЬ ЗОИ КОТИК

/Ване Аристову, натолкнувшему./

/Мы стали очевидцами того, чего нет./

/Висит над мавзолеем треугольный объект…/

/(из песни «Ботинки-буги-ноги»)/

В последнее время Зое Котик не то, чтобы не везло, но везло не напрямую. То есть, везло не сразу. Сперва, наоборот, как бы не везло, а только потом везло.

Вот недавно пела она в одном популярном ресторане. Уже то, что ее туда позвали выступить, говорило о многом. Кого попало в этот самый престижный в городе ресторан не звали. То, что Зою туда пригласили, означало, что она вышла на новый уровень оплаты труда. И теперь главное выступить так, чтобы ее запомнили. И Зоя серьезно к этому отнеслась, и выступила, как надо, публике понравилось… Но пока она выступала, у нее из гримерки сперли сумочку, в которой были ценные вещи — сто долларов, французская помада, понтовая зажигалка, и немало чего еще не менее ценного. И когда она очень вежливо попросила решить эту проблему, ей ответили, что такие проблемы решает сам владелец заведения, но он, видите ли, сейчас недоступен, и раньше, чем через сутки–другие в себя не вернется. Мы с вами свяжемся, — сказали ей.

Зоя сразу поняла, что разводят, что плакала ее сумочка. Хорошо еще, телефон из кармана, перед тем, как выйти на сцену, вытащить забыла. Но это она потом подумала, что хорошо, а поначалу, когда он зазвонил посредине песни, она так не подумала. Она вообще не успела подумать, а на автомате сделала из этого часть шоу — поднесла трубку к уху и запела в нее… Публика аплодировала… А через неделю Зое позвонил сам владелец ресторана, известный в городе бизнесмен Александр Брагин. Извинялся за своих, за их тупость, пригласил поужинать, обещал все утрясти.

Ну, Зоя и пошла. А как же? А вы бы не пошли? Дело принципа! Тем более, что Брагин пригласил ее в свой же ресторан, в котором у нее и свистнули сумочку. А это как-то делало все прозрачнее. Прислал в назначенное время шикарный лимузин с баром, музыкой и светомузыкой в стиле семидесятых. Зоя такую от отца знала. Отец тоже был музыкантом. Лабал по ресторанам все это ретро. Ну, для него-то оно ретром не было. Для него оно было актуальным… Зоя выпила для настроя немного коньяка из мини бара.

Скоро приехали. Город невеликий. От края до края — минут двадцать на тачке, не больше. А весь центр можно за те же двадцать минут вдоль и поперек пешком обойти. В этих двадцати минутах была сосредоточена вся культурная жизнь. Здесь вам и театр, и кинотеатр, и рестораны, и музей, и бутики, и антикварная лавка, и библиотека, и секретный притон для любых категорий граждан.

На одной из немногочисленных улиц старого города и располагался ресторан Александра Брагина «Веселый Бражник».

Шофер обошел машину, открыл перед Зоей дверь. У входа он передал ее швейцару и откланялся.

— Александр Туманович вас ожидает!

Ее провели в отдельный кабинет.

За столом сидел мужчина годам к шестидесяти, но не наполовину облысевший, заплывший жирком кругломордый господинчик, какого Зоя ожидала увидеть, слушая в лимузине музыку ретро, а подтянутый, загорелый, седеющий джентльмен, эдакий слегка потрепанный мачо. Он вышел из-за стола навстречу ей и галантно поцеловал руку.

— Прошу!

Зоя присела за стол. Александр Туманович сел напротив.

Официант разлил по бокалам вино.

— За знакомство! — Бражником поднял бокал. — Александр…

— А по отчеству?

— Для вас, Зоя, я Александр.

Выпили.

— Что закажете? — Он чуть заметно кивнул.

Официант положил перед ней меню.

— Выберите сами, — Зоя отодвинула. — Вы, как хозяин, должны лучше знать, что лучше.

Бражников улыбнулся.

— Вот что, братец, — сказал он официанту, — неси-ка все то, что я считаю у нас лучшим.

— Сделаем, Александр Туманович.

И сразу стол начал заполнялся изысканными закусками и деликатесами, среди которых было много таких, что, описывай-не описывай, в рот не положишь.

И скоро уже, несмотря на разницу в возрасте и положении, они о чем-то непринужденно, как старые друзья, болтали, разбавляя беседу романтическими возлияниями.

— Зоя, вы мне очень нравитесь, — после пятого фужера сказал Александр. — Так легко мне еще ни с кем не говорилось, хотя уж кто-кто, а я‑то могу часами трындеть ни о чем с кем угодно… Но сейчас… Я впервые говорю то, что хочу сказать, и слышу то, что мне нравится слышать.

— Вы, наверное, всем девушкам такое говорите, — вылетело у Зои заученное, и сразу же она пожалела об этом, потому что вдруг поняла, что Александр ей нравится.

— Шутите?

— Вы догадались!

— Я догадливый. Иначе бы мы здесь не сидели… Тридцать лет назад я начинал в этом задрипанном тогда заведении официантом, и поклялся себе, что куплю эту дыру, и превращу ее в рай для дураков. И, как видите, я это сделал. — Бражников обвел пальцем потолок. — Нет, я не хвастаюсь перед вами своими достижениями. Я говорю это для того, чтобы пояснить мысль, — он снова наполнил фужеры. — Все то, чего я добился, не стоит того, что происходит сейчас… Вы, между прочим, так и не заглянули в сумочку…

— Ах, да! — В самом начале, как только они сели за стол, Александр вернул ей сумочку. Но не ту, которую у нее украли. Новую. Она одна стоила, как сто Зоиных вместе с содержимым. А какое-то содержимое, судя по весу, и в этой присутствовало. Но Зоя не стала смотреть, пусть думает, что ей до лампочки. Потом посмотрим… Она открыла и нашла в ней разную дорогую косметику, пачку купюр, перетянутую резинкой, и много чего еще недешевого, например, шикарную зажигалку с камушками, и какую-то бархатную коробочку. — Что это?