Планида Сергея Капустина - [8]
Вот как. Друг самого Капустина пожаловал к нам!
Кто знает, когда мы повстречаем Капустина, а тут человек, который дружит с ним накоротке. Грех не посидеть, потолковать с таким заказчиком.
Заказчика такого пропустим в первую очередь!..
Александр Чернега:
«В Крылатском тогда тишина была, никаких построек. Как у Сергея свободный день, мы туда заезжали к лесочку у Москвы-реки – шашлычок, вино сухое… Жена моя с его Сереженькой маленьким земляничку собирает, а мы с мангалом возимся… Отдыхаем. Пошла трапеза. Ну и винцо в ход пошло. Вообще Сергей любил шашлычок; у него в ходу фраза такая была: «Эх, сейчас бы люляшечек!»
И тут на тебе – ГА И заруливает. Вроде ничего хорошего не ждем. Гаишник берет права Серегины:
– Сергей Алексеевич, а вы выпивали сегодня?
– Да нет. Не выпивал.
– Ну вы ж Капустин?
– Он самый. А что?
– Сергей, да вы можете себе позволить. Не волнуйтесь. Отдыхайте! Честь имеем!
Где бы он ни был, его ценили, уважали. Ну, он действительно симпатичный был, приятный такой…»
Актированные дни
Публикации, посвященные звезде советского и мирового хоккея Сергею Капустину, появлялись крайне редко. И причины такого странного и несправедливого подхода прессы мы будем разбирать в отдельной главе… Пожалуй, единственная громко прозвучавшая статья вышла летом 1981 года в еженедельнике «Футбол – Хоккей», пятимиллионный тираж которого трудящиеся сметали с прилавков «Союзпечати» уже к девяти утра воскресного дня. Земляки-ухтинцы – те, кто ревностно следил за игрой Капустина и за тем, как она оценивалась в стране, подтвердили, что только ту публикацию и помнят хорошо.
Приводим выдержку оттуда.
Сергей Капустин:
«Детство прошло в Ухте, маленьком городе нефтяников и газовиков в Коми АССР. Край северного раздолья.
Нам и льда искусственного не требовалось. Заливали с октября по май. На коньки встал лет в семь, кажется, точно не помню. А вот что отчетливо помню, так это актированные дни. По радио объявляли, что в связи с сильными морозами учеба отменяется. И с раннего утра мы… гурьбой высыпали на улицу, гоняли шайбу допоздна.
После восьмилетки поступил в лесной техникум.
Наша городская команда вышла из класса «Б» в «А». Тренер ухтинской команды Анатолий Ковалевский был давний знакомый Кулагина, он-то и порекомендовал меня…
Кстати, Витя Жлуктов родом из Инты. Это всего в пятистах километрах от моего города. Так что по нашим российским масштабам выходит, он мой земляк».
(«Футбол – Хоккей», 28.06.81)
Публикация в еженедельнике, освещавшем два главных вида советского спорта, позволила мужскому населению бескрайней страны узнать о том, что Ухта славна не только добычей нефти и природного газа, но и природными хоккейными талантами, которые с особой теплотой вспоминают актированные дни, дарованные пацанятам опять-таки суровой природой русского Севера. В «Футболе – Хоккее», похоже, кроме Сергея Капустина никто другой из хоккейных звезд не упоминал выражение «актированные дни».
Из этого коротенького фрагмента беседы с прославленным двадцативосьмилетним Сергеем Капустиным становится сразу ясно, что он сызмальства жил в хоккейной стихии и бредил будущим, в котором находилось для него только одно призвание – хоккей.
Игорь младше брата на четыре года. Иного пути, как следовать за Сергеем, у него не оставалось. Гордиться братом, прислушиваться к брату, пробовать подражать брату – все эти естественные помыслы овладеют Игорем попозже, а в детстве он просто пошел след в след при погружении в ту же ледовую стихию.
Игорь Капустин:
«Кто на севере не жил, могут подумать, что актированные дни случались редко за зиму. Не знаю, как где, а в Ухте нам, пацанам, было грех жаловаться на этот счет. Крепкие морозы редкостью не считались, потому актированных дней за длинную зиму набиралось совсем не мало – дней по десять-пятнадцать, а то и поболее…
В такие дни мы спешили на стадион, в детский парк. Наспех одевались чуть потеплее, да вообще этим не заморачивались – привычные же были к холоду. Ну а на крепком морозе подолгу находились, сначала занимались в секции, а потом сами гоняли – сколько раз обмораживали ноги, руки…»
В той давнишней публикации в еженедельнике «Футбол – Хоккей» Сергей Капустин поведал широкой публике о самых счастливых днях своего детства, которые назывались актированными. С утра до вечера хоккей с забегами домой что-нибудь перехватить на кухне, подкрепиться еще часика на три. У читателя наверняка создалось впечатление – ну случались пики холодов, такие редкие дни, когда отменяли занятия в школе. Однако по словам Капустина-младшего, актированных дней за длинную зиму набиралось довольно значительное количество, причем часто шли они чередой. Но три-четыре дня сплошного хоккея – это же по существу были неофициальные учебно-тренировочные сборы! Утром – игра и только игра, в которой Сережка Капустин искал и находил свои приемчики, помогавшие превосходить сверстников и выживать среди тех, кто был постарше на год, два, три. Ничего лучше тех самых актированных дней для будущего форварда мирового класса никакая передовая в те годы методика не могла придумать. Не придумали бы и сегодня наисовременнейшие технологии, разработанные в недрах кафедр хоккея высших учебных заведений. А после обеда – секция, где упражнениями, надо думать, особо не докучали; больше играли только под ненавязчивый аккомпанемент советов детского наставника.
Валерия Харламова знала и любила вся страна. Феномен харламовского стиля в хоккее не объяснен до сих пор. Эта книга не вписывается в классику жанра. В ней использован уникальный семейный фотоархив семьи Харламовых. Читатель увидит, как мальчишка из рабочей русско-испанской семьи превратился в легенду № 17, народного любимца Валерия Харламова.
Уильям Сомерсет Моэм (1874–1965), английский романист, драматург, создатель блестящих коротких рассказов, сохранивших очарование и поныне, самый высокооплачиваемый писатель своего времени, сотрудничавший с английской разведкой во время двух мировых войн, человек, общавшийся с такими представителями политической и культурной элиты, как Уинстон Черчилль, Матисс, Шагал, Лоренс Оливье, Вивьен Ли, прожил долгую, насыщенную драматическими событиями, противоречивую и сложную жизнь, которая, впрочем, подстать его не менее драматической, противоречивой и сложной эпохе.
«— Говорит Альберт Эйнштейн. — Кто? — переспрашивает девичий голосок… — Простите, — отзывается девушка. — Я ошиблась номером. — Вы не ошиблись, — возражает Альберт». Вот так, со случайного звонка 17-летней Мими Бофорт Альберту Эйнштейну в его 75-й день рождения, начинается «поистине чудесный роман, виртуозно балансирующий на грани между фактом и вымыслом, литературный бриллиант чистой воды» (Иэн Макьюэн). Школьница из Нью-Джерси возрождает в почтенном корифее тягу к жизни — а он, в свою очередь, раскрывает перед ней свой мир.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга автора популярных работ по истории Германии Анны Марии Зигмунд посвящена Адольфу Гитлеру. Несомненно, она будет интересна широкому кругу украинских читателей. Здесь предлагается глубокий анализ причин, приведших Адольфа Гитлера к власти, основанный на новейших исторических документах. Автор с блеском развенчивает сомнительные теории по этому вопросу, существующие даже в серьезной исторической литературе. В то же время прекрасный язык книги превращает исторический анализ в увлекательное повествование. Книжку автора популярних праць з історії Німеччини Анни Марії Зигмунд присвячено Адольфу Гітлеру.
Настоящее издание предпринято по инициативе бывшаго воспитанника Университета Св. Владимира, В. В. Тарновскаго, затратившаго много лет и значительныя средства на приобретение всяких памятников, касающихся этнографии и археологии юго-западнаго края. В собрании Тарновскаго находятся 44 портрета различных лиц; все они войдут в наше издание, составив 1-й отдел его, распадающийся на пять выпусков.
Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.