Планету открывали сообща - [89]

Византийская знать переплачивала персам и другим посредникам в торговле шелком баснословные суммы. К тому же в период частых конфликтов между Византией и Ираном подвоз шелка и вовсе прекращался. Эти трудности и способ их преодоления отражены в известном сказании. В нем рассказывается, что к византийскому императору Юстиниану однажды явились два монаха — очевидно персы-христиане. Они предложили раскрыть ему китайский секрет и даже научить его подданных разводить шелк. Юстиниан обещал щедро наградить монахов, которые вовсе не были равнодушны к благам земным, и те отправились в Страну шелка — Серинду. Долгое время полагали, что Серинда — это родина шелка — Китай. Однако чтобы выполнить свое обещание, монахам вовсе не было надобности путешествовать так далеко.

Несмотря на все усилия китайских властей, секрет шелка постепенно распространялся вдоль шелковых путей на запад. Этот процесс получил образное отражение в китайской легенде о принцессе, нарушившей императорский запрет. Принцессу выдали замуж за владетеля княжества Хотан, которое тогда было соседом Китая на северо-западе. Девушка очень любила вышивать по шелку. Чтобы шелк всегда был у нее под рукой, она спрятала в чашечках цветов яйца бабочки-шелкопряда и семена тутового дерева, а чашечками цветов украсила свою парадную прическу.

Определенно известно, что в V веке в княжестве Хотан, которое было тесно связано со своим соседом Китаем, уже занимались шелководством. А в середине VI века яйца шелкопряда можно было добыть и в Согдиане (позднейшей Бухаре). Отсюда-то и могли доставить их Юстиниану персидские монахи или иные лазутчики. Вскоре Сирия в свою очередь стала страной процветающего шелководства. Однако она не могла полностью удовлетворить потребности византийской и европейской знати в шелке, и ввоз его из Китая еще долго сохранял свое значение.

Связи между Византией и Средней Азией продолжали развиваться и в третьей четверти VI века, когда Согдиана стала частью огромной, но недолговечной империи — Тюркского каганата. В шестидесятых годах в Персии, а затем и в Византии побывали в качестве послов этого государства согдийцы и тюрки, которые вели переговоры о торговле шелком. Фактическим главой обоих посольств был согдиец Маннах. Чтобы достигнуть Константинополя, минуя иранские владения, второе посольство Маниаха перевалило через Кавказские горы.

Не менее трудный путь проделало ответное византийское посольство во главе с киликийцем, то есть уроженцем Малой Азии, Симмархом. В сопровождении Маниаха и его спутников византийцы достигли ставки кагана Дизибула, предварительно побывав в столице хорезмийцев. Где именно находилась эта ставка, когда туда прибыло посольство из Константинополя, с точностью сказать невозможно. Р. Хенниг считает, что для встречи с каганом послам пришлось добраться до Алтая. Позднее ставка была определенно перенесена в Талас, в нынешнем Казахстане. Исходя из обратного маршрута византийского посольства, Хенниг так определил путь, пройденный им в сторону резиденции Дизибула: от Трапезунда (Трабзона) к реке Риони, через Кавказский хребет к Кубани, затем вдоль северных берегов Каспийского и Аральского морей к Сырдарье и после заезда в Согдиану — на Алтай.

Обмен посольствами продолжался до начала восьмидесятых годов VI века, когда тюркская держава распалась, а затем была поглощена Китаем. Но и за этот короткий срок в Константинополе успела возникнуть тюркская колония.

Так, несмотря на опустошительные войны и религиозные распри, VI век ознаменовался усилением торгового обмена по морю и суше, дальнейшим накоплением географических знаний.

Войны и смуты часто прерывали сообщение по Великой шелковой дороге, но не прекращали его полностью. Это видно из того, что в VI–VIII веках в Китае систематически бывали посольства с Запада: в 519, 555, 567 и 638 годах — персидские, в 643, 711, 719, 742 и 744 годах — византийские.

Несторианские монахи продолжали проповедовать в далеких краях с таким же рвением, как и буддийские. В XVII веке в Северо-Западном Китае была найдена стела с надписью на сирийском и китайском языках. Надпись эта относится к 781 году и свидетельствует о широком распространении христианства в Китае. В ней упоминается также христианский монах Олопен. Это имя является не поддающимся расшифровке искажением какого-то другого. Поскольку надпись составлена на сирийском языке, многие ученые считают, что Олопен был сирийцем.

Ко времени путешествия Олопена Сирия уже около полутораста лет входила в состав новой великой державы, созданной завоеваниями арабов. За тридцать лет до установки стелы арабские войска, поддержанные коренным населением Средней Азии, разгромили на Таласе китайскую армию. Образование арабской мировой державы — халифата — имело важное значение для распространения географических знаний.

Бесценный вклад

Лестница знания бесконечна. В истории науки бывали эпохи, когда за неуклонным, казалось бы, подъемом следовало падение, которое представлялось непоправимым.

Но только представлялось. Так, за крушением античной цивилизации наступил чудесный взлет арабоязычной науки. Наука эта тоже выросла, как мы видели, не на пустом месте и творчески освоила наследие древних.