Планету открывали сообща - [64]

Мусейон

Распад державы Александра Великого не ослабил торговые и культурные связи между завоеванными им странами. При Птолемеях — потомках полководца Александра, захватившего власть в Египте, — это древнее государство превратилось в важнейший центр международной торговли и культурного обмена. Александрия, основанная великим завоевателем, становится не только средиземноморским, но и индоокеанским портом: искусственный водный путь соединяет великую африканскую реку Нил с Красным морем.

Между эллинистическим Египтом и государством Магадха, которое в III веке до и. э. охватывало всю Северную Индию и часть Южной, поддерживается регулярное сообщение. Суда из индийского порта Бхару-качка (Броч) и гаваней Южной Индии регулярно посещают красноморские порты Египта: Беренику, Миос (Хормос). Сабейские (южноаравийские) мореплаватели совершают плавания в Индию, Восточную Африку, порты Персидского залива.

Правители эллинистических монархий были заинтересованы в том, чтобы их купцы и торговые корабли также бывали в Индии. Послы и агенты наследников Александра посещают эту далекую страну. Они проникают в долину Ганга, о которой сам завоеватель не узнал ничего определенного.

До нас дошли отрывки из путевых заметок посла Селевка I Мегасфена— очевидно, первого грека, побывавшего на Ганге, куда переместился теперь центр индийской цивилизации. В конце IV века до н. э. Мегасфен прибыл в Паталипутру — резиденцию основателя царства Магадха Чандрагупты I — и провел в его государстве около десяти лет. К тому времени царь Селевк I — самый могущественный из наследников Александра Великого — был вынужден уступить Чандра-гупте индийские территории, захваченные Александром.

Дипломатические связи с державой Магадха поддерживал и птолемеевский Египет. Великий царь Ашока (273–236 годы до и. э.), при котором могущество и культура Индии достигли высшего подъема, направил посольство к царю Птолемею II Филадельфу. А при дворе Ашоки побывал посол Египта Дионисий.

Мегасфен, а вероятно, и Дионисий чрезвычайно обогатили представления греков эллинистической поры об Индии. Однако оба они, очевидно, путешествовали по суше.

К этому времени греки еще не раскрыли великой тайны муссонов, к которой только прикоснулся Неарх.

Открытие муссонов нередко приписывают греческому кормчему Гиппалу, о котором не известно ничего, кроме того, что «он открыл плавание (в Индию) прямо через море». Такое известие содержится в «Перилле Эритрейского моря» — любопытном документе I века.

Для оценки деятельности Гиппала очень важно (и очень трудно) установить ее хронологические рамки. Некоторые ученые полагают, что Гиппал жил около 100 года до н. э. Голландец Тиль связывает его имя с экспедицией II века до н. э., в ходе которой греки открыли морской путь в Индию с помощью одного из жителей этой страны. Речь идет о путешествии Эвдокса с Кизика (остров в Мраморном море). Эвдокс прибыл в Египет и, по рассказу Страбона, был представлен царю Эвергету II.

В это же самое время с побережья Красного моря был доставлен ко двору египетского царя какой-то индиец, потерпевший кораблекрушение. Стражники нашли его полумертвым и с трудом привели в чувство. Среди приближенных Эвергета II не нашлось никого, кто смог бы объясниться с индийцем на родном языке. Тогда царь велел обучить его греческому.

Спасенный оказался способным учеником и вскоре сумел рассказать свою историю. Он отплыл из Индии на торговом судне, которое «сбилось с пути» и долго блуждало по морю. Все его спутники погибли от голода. Такая же участь наверняка постигла бы и его самого, если б волны не прибили наконец судно к египетскому берегу.

В благодарность за оказанную ему помощь индиец вызвался провести подданных царя Эвергета в свою страну. Это предложение было принято. В числе других отправился морем в Индию и Эвдокс.

Плавание его преследовало и торговые цели. В обмен на египетские товары он привез индийские, включая драгоценные камни. Однако Эвдоксу они никакой выгоды не принесли: весь груз его судна был захвачен Эвергетом.

После смерти этого царя на престол вступила его жена Клеопатра. Она снова направила Эвдокса в Индию, не скупясь на посулы. Мореплаватель отсутствовал несколько лет, пережил немало опасных приключений и наконец возвратился в Египет. К этому времени Клеопатры уже не было на свете, а сын ее в точности последовал примеру отца: он снова отнял у Эвдокса все, что тот привез из далекой Индии и других стран.

Не удивительно, что именно индиец раскрыл грекам и египтянам тайну муссонов. Очевидно, что мореплаватели Индии и Южной Аравии издавна пользовались этими ветрами, иначе географические названий на карте обеих сторон западной части Индийского океана не совпадали бы столь часто. При возвращении из второго плавания в Индию Эвдокс был отнесен далеко на юг вдоль побережья Восточной Африки. Это могло произойти только в том случае, если Эвдокс плыл по открытому океану, используя муссоны.

Правда, Страбон в рассказе о плаваниях Эвдокса не упоминает ни о каких ветрах. Предположим, что Эвдокс плыл по старинке — вдоль берега. Спрашивается тогда: что же нового сообщил спасенный индиец, почему, передав грекам давно известные сведения, он исполнил тем самым долг благодарности, а далеко не щедрый Эвергет придал им такое значение, что поспешил отправить в Индию специальную экспедицию с участием Эвдокса и безымянного индийского кормчего?