Планета терний - [9]

Когда глаза Браннура привыкли к мраку, он понял: не просто ниша это, а широкий грот. Возле входа журчит ручеек; Уиррал, опустив к нему голову, уже пьет воду.

Браннур тоже зачерпнул пригоршней холодную влагу и напился не спеша, маленькими глотками. Ветер мягко посвистывал в расщелинах, с шорохом гонял по полу грота какой-то мусор. Алым цветом полыхали откосы глетчера. Из долины медленно поднималась стена тумана.

Браннур расседлал Уиррала. Потом уселся на седло боком, вытащил из сумки кусок сушеной рыбы, размял в ладонях и принялся жевать, только за ушами трещало. Позабыл о тревоге, чувствовал себя свободным, прямо-таки на удивление. Драком больше, драком меньше… Да хотя бы из-за такого вечера, как сейчас, стоило проделать этот путь. Вдруг представил себе, что теперь – стародавние времена и они с Уирралом несут в горах дозорную службу…

Пожалуй, припасов у него с собой маловато. Да и стремление поскорее убить дракона тоже куда-то сгинуло. Мальчишество это, если по правде. Места, что ли, не хватает под небесной ширью для тех и других, для людей и драков? Облака плывут над скальным гребнем, тянется ввысь сплошная завеса тумана, и отдельные его клочья тоже тянутся…

«Когда же покажешься ты, дракон? – Браннур, прикрыв глаза, все глубже погружался в грёзы. – И в каком обличье ты явишься? Быть может, в образе юницы дивной красоты, Девы Жестокосердной…

Жаль, конечно, что она была столь вероломна с Карпиральтом, ну а случись такое со мной, я бы просто превозмог все его муки. Но я знаю, как сделать, чтобы все получилось лучше, много, много лучше… лишь бы ты не побоялась выйти за меня замуж…»

Браннур вздрогнул. Потянулся к мечу, выхватил его из ножен – и, словно обороняясь от чего-то, простер клинок перед собой.

Ну и дела, однако: здесь, в самом средоточии скверны, таким мечтаниям предаваться! Нечего сказать, доскакался: дремлет наяву…

– Эй, Уиррал! – позвал он. Умный конь встрепенулся и подошел к нему. – Я сейчас немного вздремну, а ты, случись что, буди меня сразуУиррал фыркнул и вернулся на прежнее место.

Спать на голой земле Браннуру было не впервой, а что до опасности, то он знал: Уиррал заметит любую, тут на коня можно положиться, как на самого себя. Так что устроился удобнее – и, едва успев закрыть глаза, задремал уже по-настоящему.

Разбудил его шум: удаляющийся цокот конских копыт. Браннур вскочил, уже сжимая в ладони рукоять меча. Огляделся.

Усталости как не бывало: на смену ей молниеносно пришла сторожкая бдительность. Слух обострился до предела – теперь никакой шорох не укроется…

Браннур нахлобучил на голову стеклянный шлем. Забрало, однако, покамест не опускал.

Кап, кап – срывается с потолка пещеры вода. Высоко в небе ветер гонит перистые облака: легкие, почти прозрачные. Слышно, как вдалеке потрескивают, откалываясь от глетчера, ледяные кристаллы.

Под ногами самого Браннура хрустят мелкие камешки.

Гибкий, точно кошка, он медленно двинулся к выходу из грота.

Совершенно обычная ночь была сейчас – и все же, как удар, поразило Браннура то, что он увидел. Тысячекратно отражаются звезды в леднике, как в водной глади; ультрамариново искрится огнями исполинский панцирь глетчера, глубоко рассеченный темными полосами трещин. Причудливым узором видятся скалы и их тени. А над всем этим величественно вздымается прозрачный купол ночного неба.

Почти в центре его, меж яркими иглами звезд, спешит по своей орбите Быстрая Луна. Вот она – поблескивая, прокладывает путь среди созвездий и туманностей. А вот, оставляя за собой яркий след, срывается с небосвода падающая звезда…

Браннур глубоко вдохнул ледяной воздух. Хотел было свистнуть, подзывая Уиррала, однако свист словно замерз на его губах.

– Ты мог бы убить меня, – проговорил чей-то голос внутри него, – но ты меня не убьешь. Ты мог бы победить меня – но не победишь.

Посреди двух островерхих обломков скалы словно клубилась какая-то масса: бесформенная, хотя и резко очерченная, морщинистая, раздающаяся вширь…

«А ну, брось дрожать, заяц трусливый! – прикрикнул Браннур сам на себя. – Ты еще в штаны наложи! Твой страх лишь потрафляет дракону…»

И – получилось. Стоял он в ночи, под звездопадом – все падали и падали звезды, а у него даже намека на дрожь больше не было. Холоден и бесстрастен был он, как меч в его руке.

– А вы, люди, могли бы править нашим миром – но править им не будете. И сейчас не будете, и никогда, – вновь прозвучал тот же голос.

С драконами не разговаривают, их убивают. Браннур опустил забрало. Теперь он видел все сквозь старое, исцарапанное стекло: полупрозрачная бесформенная масса будто бы приблизилась, вот уже различимо ее нутро, заклубились там маленькие переливчатые облачка, слились в большое облако, серое, изумрудно-зеленое и еще каких-то оттенков, для которых Браннур и названий не знал…

– Рази, Браннур, не будь глупцом! Будь точен, с первого раза попади в мое зеленое сердце, пресытившееся одиночеством. О, как завидую я вам, людямКакой странный сон! Браннур, встрепенувшись, протер глаза. В непривычном виде предстал перед ним грот: одновременно светлым и темным, широким и узким, похожим на какой-то уродливый сосуд.