Планета свалок. Путешествия по многомиллиардной мусорной индустрии - [3]

Как неизвестная деревушка в Южном Китае стала мировой столицей переработки рождественских гирлянд? Вот один из ответов: Шицзяо находится недалеко от тысяч предприятий, которым нужна медь, – для проводов, шнуров питания и смартфонов. У фабрик есть выбор – использовать медь, либо добываемую в отдаленных и экологически уязвимых местах (например, в бразильской Амазонии), либо полученную из ввезенных в Шицзяо рождественских гирлянд.

Однако ответ Рэймонда на вопрос, как Шицзяо достиг своего необычного статуса, намного проще. «Люди хотят делать деньги, – говорит он, смотря мимо меня куда-то вдаль. – Вот и все».

Рэймонд знает эту историю и излагает ее быстро и без украшательств. В начале 1990-х возможности для экономической деятельности в Шицзяо были ограниченными: вы либо занимались сельским хозяйством, либо уезжали. В районе не хватало нормальных дорог, образованной рабочей силы и сырья. Вокруг лишь пространство, пустое колоссальное пространство. Но, оказывается, много места, коробо́к спичек и немножко топлива – все, что вам нужно, чтобы извлекать медь из кучи старых рождественских гирлянд. Просто подожгите провод и попытайтесь не вдыхать дым, пока обгорает изоляция.

Рэймонд ведет меня в тесный офис, мутные окна которого смотрят на производственный цех Yong Chang Processing. Мне предлагают сесть на пыльный кожаный диван. Справа от меня находится Кузен Яо, брат жены Рэймонда – Яо Ей, сидящей напротив. Сдержанный Рэймонд, уроженец Шицзяо, присаживается рядом с женой. По их словам, бизнес семейный и на помощь приходят все.

Я смотрю из окна на цех, но диван низкий, и с него не рассмотреть привезенные несколькими днями ранее другие кучи проволоки (не от рождественских гирлянд), стоимостью в десятки тысяч долларов. Если бы Рэймонду захотелось, он мог бы покупать ежемесячно американский металлолом стоимостью в миллионы долларов. Грандиозная цифра? На самом деле нет. Оборот в мировой индустрии переработки достигает $500 млрд в год (что примерно соответствует ВВП Норвегии), и в ней занято больше людей, чем в любой другой отрасли на планете, за исключением сельского хозяйства. Рэймонд Ли – большой человек в Шицзяо, однако здесь, в провинции Гуандун, которая фактически является штаб-квартирой перерабатывающей промышленности Китая, у него множество коллег.

Мы разговариваем об истории Шицзяо, о тех, кто утилизирует здесь провода, и как изменилась жизнь тысяч бывших сельскохозяйственных работников. Затем внезапно Кузен Яо заявляет о своем высшем инженерном образовании, полученном в одном из лучших университетов. Он, однако, не стал работать на традиционном производстве, а вернулся в Шицзяо и присоединился к бизнесу Рэймонда по переработке металлолома. Он мог бы идти куда угодно, мог бы заняться другими вещами. В конце концов, в Китае хватает возможностей для инженеров. Однако Яо знает, где возможности лучше, и выбрал металлолом. Экономика Китая быстро развивается, а государственные планировщики и бизнесмены отчаянно ищут медь, сталь, бумажную массу и другое сырье, чтобы снабжать заводы, обеспечивающие рост. Медные шахты – это здорово, но у Рэймонда и его семьи нет денег или связей на открытие медной шахты. И опять же, зачем им связываться с этим, когда свалки и мусорные баки Америки являются бесконечным источником превосходной меди, пригодной для повторного использования – стоимостью в миллиарды?

Рэймонд закуривает сигарету и рассказывает: у него, в отличие от шурина, не было выбора. Пятнадцать лет назад, тогда ему исполнилось 27, он работал на химической фабрике и вообще не видел перспектив. «Я хотел стать богатым и успешным, – объясняет он. – Поэтому я взялся за отходы». Семья его жены уже занималась металлоломом в небольших масштабах. Они знали, как и где можно получить пригодный для утилизации лом, и – что еще важнее – они понимали потенциал заграничных отходов, который должен сделать семью богатой – намного богаче, чем если б они были производителями риса, владельцами магазинов или офисными работниками.

После судьбоносного решения Рэймонда потребности Китая в сырье только росли, а с ними развивался и бизнес. Возьмем, к примеру, китайский спрос на нефть. Еще в 2009 году приезжающие в Шицзяо сталкивались с облаками черного дыма, поднимающегося от гигантских куч горящих проводов (не только рождественских гирлянд). Изоляция мешала: тогда требовалась только медь, а сжигание было самым быстрым способом до нее добраться. Но с тех пор произошли важные события. Китайцы стали покупать автомобили, разгоняя цены на нефть и вещи, изготовленные из нефтепродуктов, – например, на пластик, применяемый в изготовлении рождественских гирлянд. По мере роста цен на пластмассы китайские производители стали рассматривать альтернативы «первичному» пластику, получаемому из нефти. Самое очевидное решение получилось самым дешевым: нужно не сжигать пластик от медной проводки, а сдирать его и перерабатывать. Изоляция – пластмасса не самого лучшего качества, однако она достаточно хороша для производства простых товаров вроде подошвы для обуви. Сегодня крупнейшими клиентами Рэймонда, покупающими изоляцию с гирлянд, являются производители подошв.