Планета супербарона Кетсинга - [17]

Такого непосредственного вопроса Вок не ожидал. О чем говорить? О Воронеже? Про бетонные двенадцатиэтажки, про троллейбусы, путающиеся в узких центральных улицах, про водохранилище? Про что? Расскажешь, и никто тебя серьезно воспринимать не будет, свой местный Мюнхгаузен образуется – гордость и достопримечательность королевства. Как бы выкрутиться?

– Я вчера прибыл и не знаю, что может оказаться интересным, что у вас не так, как у нас.

– Придворные сплетни наверняка разные, – сказал хозяин таким тоном, что стало понятно – придворные вопросы его мало волнуют. – А остальное интересно. Расскажите то, о чем самому говорить нравится.

А все-таки, что супербарона интересует? Телика нет, футбол не пообсуждаешь. Вспомнился не лезший за словом в карман спрут с его акцентом. Ага, как принято у нас в Одессе, вопросом на вопрос перевести стрелки с расспросов.

– А у вас какие последние события?

Последним событием, барона интересовавшим, оказался большой рыцарский турнир. Уловка сработала, прошедшие состязания заняли минут сорок застольной беседы. В ответ Вок рассказал про последнее российское первенство – то, на котором его выгнали из команды. Приукрасил, конечно, и свои успехи, и само мероприятие. Оказалось, что супербарон большой знаток спортивного регламента, и разговор вылился в бурное обсуждение преимуществ олимпийской системы против соревнований по сетке. Потом пошло сравнение с более сложными местными вариантами, учитывающими знатность и заслуги участников.

Из-за стола встали, когда уже и обедать пора бы садиться, причем чувствовали себя лучшими друзьями и обращались на «ты».

– Знаешь, дружище, – объявил супербарон. – Навести-ка ты нашего принца. И тебе интересно, и его высочество порадуется. Он человек просвещенный, даже купцов слушает с удовольствием, что уж они врут про дальние страны. А ты ведь действительно знаешь, о чем рассказываешь, жизнь там прожил – правда всем интересна.

«Правда, – хмыкнул внутри себя Вок. – Впрочем, Земля, Россия – тоже дальняя страна, кое-какую правду про нее я знаю».

– Представишь меня принцу? – спросил он.

Зря спросил, хозяин смутился. Видимо, не по титулу супербарону гостей коронованной особе представлять. Плохо, одно дело – мелкая услуга, другое – просить, чтобы он замолвил словечко кому повыше. Не к лицу графу такая просительная цепочка. Не надо было этот вопрос задавать. А к принцу? Да просто явиться к замку и подудеть в рог, ежели какой-нибудь рог найдется в доставленных водолазами сундуках. К счастью, барон не обиделся и предложил другую идею:

– Знаешь, в замке скоро большой прием. Пойди, а там или принц тебя по одежде заморской отличит, или ты его.

– Хорошо, если он отличит, а я-то его как узнаю?

Вок ожидал объяснений, как выглядит корона или еще какой-нибудь знак принцевого отличия, но вместо рассказа на столе появился пергамент. Супербарон макнул кисточку в чернильницу и за несколько минут нарисовал тонкое улыбающееся лицо с узкими глазами и выдающимся подбородком. От такого таланта Вок потерял дар речи. Нет, он видел, как уличные художники быстрым штрихом проводят напоминающий клиента профиль, но они и в подметки супербарону не годились. Зеленоватый чернильный рисунок на белоснежном листе украсил бы любую выставку офортов и графики. Хотелось выразить свое восхищение, извиниться за то, что не понял сразу, к какому великому художнику занесла судьба… но промолчал. Возникла мысль – а не тайное ли это хобби? Ведь в земном-то Средневековье баронские успехи измерялись войной и охотой, а рисование считалось ремеслом. Может, не стоит и здесь заострять внимание?

Пока Вок рассуждал, барон смял использованный лист бумаги, потряс его и вновь разгладил. Поверхность сверкала белизной, чернила не оставили и следа, великолепный рисунок исчез. Произведения искусства стало жалко, но вот ведь средневековые технологии – многоразовая бумага. Есть чему поучиться. А может, и у нас было такое, что сегодня забыто? Без всякой Атлантиды или потерянных городов инков? Просто забыто за кажущейся незначительностью, да и все?

Вок поблагодарил за идею и решил, что беседу на сегодня можно закончить, объяснив, что назначены кое-какие – неопределенное вращение ладонью в воздухе – дела. Будет еще время поговорить с бароном – человеком, по-всякому, приятным. Встречаются такие люди, которым сразу доверяешь, которым можно рассказывать о себе… не все, конечно, но больше, чем обычному собеседнику.

Попрощавшись с бароном, что выглядело скорее как отпрашивание, Вок отправился гулять по городу – показывать себя. Сзади маршировала свита – показывала графа. Ходили по улицам, для начала осматривая архитектуру, кстати сказать, совершенно не впечатлявшую, потом двинулись на рынок. Ходили и двинулись – это, конечно, общие слова – шел Вок, а свита сопровождала, такова уж роль у массовки.

Рынок приблизительно соответствовал ожиданиям – толпящийся народ, телеги и столы с товарами на продажу, товарами совершенно неинтересными. Зачем сюда притащились? Ну, хоть одно дело вспомнилось – денег наменять. В сундуке ведь только золото обнаружилось, никакой разменной монеты. Зато нашелся драгметалл в количестве достаточном для безбедного шпионствования. Золото, как объяснил спрут, во всей Вселенной идет за эквивалент благосостояния. Со своими недостатками, соответственно – для мелких расчетов малопригодно. Но это ничего, довольно быстро обнаружился обменный пункт – босой человек, сидевший на деревянном ящике. Получив незнакомую монету, он с экспертным видом ее осмотрел, попробовал ногтем и поднялся со своей кассы. За одну монетку Вок выручил немаленькую горсть деньжат из металла подешевле.