Планета под замком - [25]

Зрелище действительно было отвратительное. Дюжины две машин столкнулись и покорежились, как консервные банки, все еще слышались крики и стоны, хотя белые летучие мыши «скорой помощи» работали быстро и ловко, как автоматы. Конечно, большинство жертв оживят в Операционном корпусе, серебряный купол которого возвышался в самом центре города. И все же не существовало на земле силы, которая могла бы восстановить разлетевшийся мозг, и, наверное, никогда не будет. Вокруг микрокара самоубийцы образовался кордон из людей в синей форме, они хмуро молчали. Там не осталось ничего, абсолютно ничего, что можно было бы реконструировать. Со своего места я не мог разглядеть, был ли то мужчина или женщина. Вероятно, я сильно побледнел, потому что позади меня произнесли:

— Иди, Ник, это не для тебя…

Я обернулся — это был капитан Леонарди, в отряде которого я формально числился. Его круглое лицо добродушного здоровяка было покрыто капельками пота.

— Но зачем прямо на бульвар? — сказал я мрачно. — Он не самоубийца, а убийца…

— Наверное, у него не выдержали нервы, — ответил капитан, — и это за сегодня уже третий… Иди, нечего тебе здесь делать.

Я последовал его совету. Дальше на моем пути не встретилось почти никаких препятствий. Только когда я уже подходил к актовому залу, за мной погналась толпа «ползущих». Они, конечно бы, не догнали, но я сам сдался. Лишь после того, как я поставил сотню автографов на своих фотографиях, мне удалось проникнуть в здание. Там я был уже в безопасности, квесторы тотчас же блокировали вход. Еще один общий вопль, — и герметически закрывающаяся дверь отделила меня от этого сумасшедшего дома.

И тишина!.. Мягкая тишина деканата, самого старинного здания в городе. Все тут особое и неповторимое — нежная венецианская мозаика пола, обшитые настоящим деревом стены, гипсовая лепнина потолка. Старый-престарый электрический лифт скрипит, поднимаясь вдоль этажей. И ни души. Уже давно здесь не бегают студенты — профессора читают лекции, сидя в унылых камерах видеопластики. Исключение составляет только профессор Богомолов, который читает лекции по древней истории в актовом зале, так как студентов у него всего пятьдесят энтузиастов.

Я, не торопясь, стал подниматься по чистым розовым ступеням. После второго этажа они были уже белыми, но такими же чистыми и гладкими, только слегка стершимися за многие века. Актовый зал находился на одиннадцатом этаже. Я вошел в зал через одну из узких боковых дверей и окинул внимательным взглядом амфитеатр.

Профессор Богомолов на заметил меня. Как обычно, увлеченный собственной лекцией, он не обращал внимания на то, что происходит в зале. Его мягкое гладкое лицо было возбужденным и вдохновенным, самое вдохновенное лицо в нашем городе. В этот момент он стоял, подняв вверх правую руку, что не очень гармонировало с его довольно заметным брюшком. Но студенты слушали его, как загипнотизированные. Я знал, где обыкновенно сидит Эльза, и сразу увидел ее голубые волосы где-то во втором ряду. Эльза — тоненькая и маленькая, плечи у нее не такие угловатые, как у других спортсменок, а ноги изящные, как у девочки. Самое красивое в ней — ее волосы, невероятно мягкие и шелковистые. Я надеялся, что они естественные (кроме, конечно, цвета), хотя никогда не прикасался к ним.

Пробираясь между скамьями, я не сводил с нее глаз. Милая, добрая маленькая Эльза умела приходить в восторг. Для чемпионки по бегу на короткие дистанции это естественно. Если не будешь охвачен истинным вдохновением, то останешься вторым. Но Эльза была также научным работником, физиком в Опытном центре. Древнейшей историей она, как и большинство студентов, занималась, можно сказать, любительски.

Я сел и невольно заслушался.

— Большинство чудес Моисея и вообще чудес в Библии могут быть объяснены вполне реалистично, — убежденно говорил Богомолов. — Для некоторых существует простое и правдоподобное объяснение. Например, чудо На горе Синай, когда Моисей ударил жезлом о скалу и потекла вода. Археологи доказали в XX веке, что именно в этом месте грунтовые воды близко подходят к поверхности. Или чудо о манне небесной, которая оказалась каплями затвердевшего сока дерева из рода акаций… Однако можно ли проверить, что воины Иисуса Навина разрушили стены Иерихона с помощью труб? Сегодня мы в состоянии это сделать, но древние израильтяне в то время едва освоили железо. Различные предположения археологов прошлого, что люди, в древности обладали знаниями, которые им передали представители внеземных цивилизаций, следует считать лишенными всякого основания. Правда, кое-кто уже считает доказанным, что внеземные цивилизации оставили на Земле следы своего пребывания. Не хочу с ними спорить. Но, по моему мнению, инопланетяне не могли передать воинам какие-то ультразвуковые аппараты, способные разрушать стены. По всей вероятности, стены Иерихона были разрушены при землетрясении, а все чудеса, скорее, плод врожденной склонности человека мечтать и фантазировать, склонности, которую я безмерно уважаю… Утверждаю: будучи исключительной личностью, сам Моисей никогда не творил чудеса. Чудеса ему приписали последующие поколения. Лично я убежден, что нравственный кодекс, о котором здесь шла речь, создал не он. Этот кодекс вообще создан не в ту эпоху. Это более поздние требования чисто практического характера. Кочевое племя, с оружием в руках прокладывавшее себе дорогу к Земле Обетованной, вряд ли могло руководствоваться теми добродетелями, которые записаны на скрижалях. Например, «Не убий!» Могла ли такая нравственная заповедь родиться именно во время походов и войн?.. Я лично такое исключаю…