Планета по имени Тигрис - [30]

– О пророк, я принес новости о детективе Тирелле и его расследовании. – Подросток остановился, переводя дыхание. – Он разыскивал людей, которые знали мать Колина Бриммера, а сегодня он сказал, что его, возможно, похитил Мэтью Джарвис.

Омега нахмурился в темноте.

– Доктор Мэтью Джарвис? Эндокринолог?

– Наверное. Это ученый из университета.

– Тирелл как-нибудь объяснил, почему он подозревает его?

– Он не назвал никаких причин, которые Хоб – Хоб Пакстон – счел бы достаточно убедительными. Из лабораторной тетради Джарвиса видно, что он не работал в те дни, когда, по словам Тирелла, похититель был в Ридж-Харборе. А сейчас он к тому же в отпуске, живет где-то в лесах. Тирелл хотел попробовать его разыскать – как-то с помощью его радиотелефона, – но Хоб сказал ему, что факультет не позволит.

Омега немного помолчал.

– Детектив Пакстон не интересовался у тебя, почему ты это все выспрашиваешь?

– Нет, сэр. Его вполне удовлетворила моя история, будто я хочу поработать с кем-то с побережья. Иногда он бывает не очень сообразительным.

Омега кивнул, усиленно размышляя. Могло ли быть так, что Пакстон проглотил эту версию, а Тирелл – нет? В таком случае вся эта история с Джарвисом устроена просто для отвода глаз, чтобы успокоить его, Омегу, создать у него ложное чувство безопасности. Но нет. Это было бы слишком проницательно даже для Тирелла. И в любом случае – зачем втягивать в это дело такую знаменитость, как Джарвис? Кроме того, насколько знал Омега, в тех немногих полицейских управлениях, где вообще что-то слышали о «Детях Истины», они считались всего лишь очередным тайным клубом из тех, что разрастаются в среде подростков, как сорная трава. Нет, вряд ли Тирелл охотится за ним, Омегой... И это делает историю Валина даже еще более интригующей, потому что, что бы там ни говорили про Тирелла, еще никто не упрекал его в недостатке интуиции. Если Тирелл считает, что Джарвис здесь как-то замешан, значит, наверняка так оно и есть. Что немедленно приводит к вопросу: «Почему?»

– Тирелл говорил что-нибудь о возможных мотивах Джарвиса? – спросил он мальчика.

– Только не нам, сэр. Я думаю, он просто взбесился на Хоба за то, что тот не позволил ему устроить ту штуку с радиотелефоном.

– Ты хорошо сделал, что рассказал мне об этом, – произнес Омега.

Пора было заканчивать исповедь – на данный момент он вытащил из Валина все, что мог, а подростку надо было вернуться в общину до отбоя.

– Постарайся помирить Хоба с Тиреллом, чтобы ты мог узнать о действиях Тирелла побольше. Помни, что человек, который выкрал Колина, ученый он или нет, воплощает Зло, и все, кто служит Истине, должны стремиться освободить мальчика из его заточения.

Через несколько минут он уже был у выхода, наблюдая, как Валин поднимается в ночное небо и исчезает среди звезд. Некоторое время он стоял там, глядя на созвездия и размышляя об этом новом обороте дела. Что же, значит, феджины тут ни при чем? Или Джарвис просто работает на кого-то еще? Это была весьма интересная мысль. Пожалуй, не помешает возобновить связи с некоторыми старыми друзьями. Если кто-то изобрел способ настолько эффективно подкупать, запугивать или шантажировать таких выдающихся людей, этому способу стоит научиться.

Нет, пожалуй, лучше будет немного подождать, по крайней мере до тех пор, пока Валину не удастся заполучить от Тирелла еще немного информации. И потом, у Омеги дела были на мази, так что было бы глупо рисковать – не хватало еще, чтобы к нему вторгся какой-нибудь чужак.

Улыбнувшись при виде храма, Омега в последний раз взглянул на звезды и скрылся в палатке.

Глава 11

– Четвертое... пятое... и седьмое, – произнесла Кэм Мбар, закрывая последнюю из восьми лабораторных тетрадей и откидываясь назад с тихим вздохом, означавшим, что она считает все это пустой тратой времени. – Седьмого доктор Джарвис уехал, так что больше записей нет, – добавила она.

Тирелл кивнул, рисуя маленький треугольник вокруг последней из дат, которые она зачитывала.

– Итак, это все лабораторные тетради, что у вас есть?

– А этого недостаточно? – сухо спросила она. – Если хотите, я могу пойти принести еще за прошлый год.

– Нет, в этом нет необходимости, – сказал Тирелл, с возрастающим интересом глядя на календарь. Это был поиск вслепую, но он окупился. – И вы утверждаете, что он бывал здесь ежедневно с самого начала года?

– Да, каждый день, и большинство дней в прошлом году, – решительно подтвердила ассистентка. – Если вы склонны полагать, что он не заслужил такого длительного отпуска...

– Ничего подобного, – уверил ее Тирелл. – Хотя вам, наверное, будет интересно взглянуть вот на это.

Развернув календарь, он подвинул его к ней через стол.

– Даты, обведенные кружками, – это дни, когда, судя по записям в тетради, он проводил опыты по изучению инертности, квадратики – это изучение слизистой, крестики – исследования гормонов с непроизносимым названием, плюсы – разработка лекарства от синдрома Ромо, а треугольники – это изучение детей предтелекинетического возраста.

Кэм кинула взгляд на бумагу, и на ее лице отразилось сдержанное раздражение.

– Вы, должно быть, не слишком внимательно меня слушали, детектив, – сказала она. – Здесь не отмечены как минимум шесть дней в мае, когда, как я помню, он работал здесь.