Планета для робинзонов - [30]

— Как? Вы хотите сказать?.. Они же дети!

— Ну и что, что дети? Тем более вы не позволите, чтобы по вашей вине они остались калеками на всю жизнь! А не вы, так Мандер, ваша правая рука, выложит все, как на исповеди! Ну, что вы теперь скажете? Или позвоните, чтобы мне помогли выйти?

— Нет, звонить, я не буду…

— Вот видите, дорогой профессор, и вы уже иначе заговорили!

— Хорошо, а чем вы мне докажете, что все то, что вы мне наговорили, — правда? Ну, про полковника Армаса и прочее?

— Очень просто! Подойдите вот к этому окну. Я сейчас взмахну платочком… Смотрите вон на тот пригорок. Видите человека, привязанного к дереву! Видите?

— Вижу.

— Это ваш друг, Мандер. А видите — вон там двинулись вперёд ещё человечки? Это солдаты Армаса.

— Армас не посмеет… Есть же международные правила…

— Армас чихал на всякие правила, хоть и международные, а права он берет сам себе, лишь бы ему платили… А заплатили ему достаточно!

— Да, Селби, вы привели веские доводы… Я должен обдумать все это.

— Думать нужно было раньше! Теперь уже надо решать!

— Хорошо! Но пятнадцать минут вы мне дадите?

— Только в моем присутствии.

— Пусть будет так. А вы можете сделать так, чтобы эти солдаты остались там, где они сейчас?

— А я получу чертежи?

— Получите. Сразу же, как только солдаты остановятся.

— Верю вам. Даю сигнал. Только вы сидите на месте!

Пауза.

— Селби, откройте вон тот шкаф… На верхней полке возьмите большую серую папку. Нашли? Так… А на второй снизу должен быть коньяк и рюмки… Есть? Тащите все это сюда, мне надо подкрепиться на всякий случай.

— Где же чертежи?

— А вы прочитайте заглавие книжки.

— Так это же Годдард! 1935 год!

— Вас хорошо учили читать в школе, Селби! Это действительно Годдард, и эта книга действительно издана в 1935 году! И все-таки, за небольшими исключениями, это чертежи «Ласточки»! Вы дурак, Селби, дело совсем не в чертежах! Мы изменили только двигатель, вернее, двигатели… Все дело в топливе… Наливайте себе коньяк, он совсем не плох. Не думаю, чтобы вам когда-нибудь пришлось ещё пить такой… Так вот, стартовые двигатели работают за счёт реакции сгорания фтора в молекулярном кислороде, а маршевые — это уже мой секрет… Пейте коньяк, Селби! Вы знаете, за что вы пьёте?

— За мой успех!

— Нет, вы пьёте, да и я тоже, оба мы пьём на собственных поминках! Не правда ли остроумно — пить коньяк на собственных поминках?

— Какие поминки? Что вы городите, профессор?

— Обыкновенные поминки. Пока вы доставали коньяк, я нажал вот эту кнопку. Автоматика сработала, и через… Теперь уже через несколько минут «Ласточка» стартует… А весь этот дом и мы с вами сгорим в пламени стартовых двигателей. Куда же вы, Селби? Все равно ведь от судьбы не убежать…

Пауза.

— Убежал… Как будто можно успеть… Ну, хватит о нем… Простите меня, бедные мои ребятишки! Как мне жаль вас, оторванных от привычного мира, от родных и близких, просто от мира взрослых. Вам трудно будет одним, но иначе я поступить не мог… Счастливого вам…

И тишина. Больше на кристалле записей не было…

Так вот почему «Ласточка» стартовала преждевременно! В последнюю минуту своей жизни профессор отправил её в полет, нажав кнопку в своём доме у подножья Тахумулька, спасая и корабль, и нас, находящихся в нем, от страшного врага!..

5

День семьсот восьмой

Я проснулся рано. Взглянул со своей полки вниз. Март спал на спине, широко раскинув руки. Джек забился в угол, укутавшись в одеяло. Вот уже неделя, как он живёт с нами в «мужской» каюте.

Я решил, что он ещё спит, и уже хотел снова лечь, как вдруг он поднял голову и спросил:

— Папа Роб, что такое деньги?

— А зачем это тебе? — удивлённо спросил я.

— Я читаю книги и смотрю кино, там все деньги и деньги, а я не знаю, что это такое.

— Деньги, это… — сказал я и запнулся. А правда, что такое деньги? Я никогда раньше не задавал себе такого вопроса. Что же я мог сказать ему?

— Знаешь, Джек, я скажу тебе позже.

— Сегодня?

— Нет, наверное. Через несколько дней. Мне надо самому разобраться, что это такое.

— Деньги. Это такая штука, — подал голос Мартин, — которой всегда не хватает. Сколько я помню, у нас в доме их никогда не было. Всегда мама говорила: «Опять денег нет». Или: «Подожди, сейчас нет денег».

— А почему у нас нет денег?

— Нам они ни к чему, — ответил я.

— Почему?

— Джек, я же сказал тебе: отвечу позже.

День семьсот двадцать второй

Вот уже две недели я ищу ответ на вопрос Джека. Провожу в библиотеке «вечера» и даже прихватываю часть «ночи». Ответ я нашёл там, где не ожидал, — у социалистов. Начинаю понимать не только, что такое деньги, но и что такое эксплуатация, и кризис, и почему бывает безработица и т. д. Раньше я думал, что если человек без работы — значит ему просто не повезло. Теперь же я знаю, что все в мире подчиняется определённым законам. Теперь уже смогу ответить на вопрос Джека… когда он немножко подрастёт.

День восемьсот шестидесятый

Праздновали день рождения Сабины.

Мы с Мартом сообразили манный пудинг с подливкой из ананасного сока. Мария обиделась, что ей не доверили приготовление этого блюда. Она постепенно оттаивает и из замкнутой, хмурой девочки, какой она была в начале полёта, для которой мы все были чужими, непонятными людьми, превращается в полноправного члена коллектива.