Планета для контакта - [21]

Вместо того чтобы приложить вторую руку, он лишь поднёс её близко к пятну и сразу отдёрнул обе. Реакция всей системы на этот простой жест была очень бурной. Возник целый вихрь точек, смешавший все построенные раньше структуры. Тайфуны и смерчи крошили возникавшие вновь постройки. Неожиданно всё замерло. В первую секунду Практикант ничего не понял в рисунке застывших линий и пятен, как вдруг заметил движущуюся человеческую фигурку с канистрой в руках. Она была намечена схематично, штрихами, но достаточно ясно. Сразу стал понятен и остальной рисунок. Перед ним была объёмная карта окружающей местности. В центре, рядом с ярким пятном, ещё одна фигурка. Это он сам; и если Физик действительно там, где он сейчас виден на схеме, то самое большее через минуту его голова покажется из-за гребня ближайшего холма. Ничего больше Практикант не успел рассмотреть, потому что вокруг движущейся фигурки Физика стал плясать какой-то странный хоровод длинных тонких игл. Фигурка человека стала нерезкой и через секунду исчезла совсем. На том месте, где она только что стояла, вспыхивало и гасло яркое пятно. Не пытаясь даже разобраться в том, что всё это могло означать, Практикант уже бежал в ту сторону, куда ушёл Физик. Не хватало воздуха, бешено колотилось сердце. С трудом удавалось сохранять равновесие на разъезжавшейся под ногами каменистой осыпи. В том месте, где на карте Практикант в последний раз видел фигурку Физика, валялась канистра с водой. Её белый бок он увидел издалека, и уже не осталось сомнений в том, что несчастье произошло.

Он искал Физика весь день. Облазил все окрестные холмы, спускался в какие-то трещины — всё напрасно. Не было никаких следов, ничего, кроме брошенной канистры. Казалось, ни малейшей опасности не скрывала в себе пустыня. Человека просто не стало. Он потерялся, исчез, растворился. От этой неопределённости, от неизвестности, от сознания собственного бессилия можно было сойти с ума. Временами ему слышался голос Физика, зовущего на помощь, но каждый раз это был только свист ветра. Тогда он пожалел, что у него с собой нет бластера. Если бы у него был бластер, он бы выпустил в валун всю обойму… Почему-то казалось, там была не только информация… Нет ничего ужаснее сознания собственной беспомощности. Он открыл это незнакомое чувство впервые. Впервые понял, что ничего не сможет противопоставить слепой и, по-видимому, могучей силе, хозяйничавшей на планете, где они были всего лишь непрошеными гостями, а может быть, даже подопытными кроликами. Он вернулся к валуну. Камень по-прежнему оставался прозрачным. В нём отчётливо виднелись два конуса с пятнами ладоней на поверхности. Словно всё это время камень терпеливо ждал. Но если предположить, что его действия имели какое-то значение и показались нежелательными хозяевам планеты, то при чём здесь Физик? Если А совершает действие, неугодное В, то исчезает С? Не слишком ли это сложно для первого контакта? Что, если его хотели предупредить об опасности, в которую попал Физик? Но тогда, быть может, они знают, что случилось? Возможно, сумеют помочь?

Камень как будто обрадовался его возвращению. Белые звёздочки в его глубине завертелись быстрее. Очевидно, ускорением внутренних процессов он реагировал на усложнявшуюся внешнюю обстановку. Как его спросить? Словами? Смешно. Всё-таки он что-то прокричал на всякий случай и убедился, что система движений и структур никак не реагирует на звук. Пытался начертить на поверхности камня фигурку идущего с канистрой человека, но это тоже ни к чему не привело. За его рукой метался белый хвост звёздочек, но и только. В конце концов они опять выстроились в два знакомых конуса с пятнами ладоней на поверхности. На этот раз Практикант не стал раздумывать. Он приложил к камню обе ладони и в ту же секунду получил разряд энергии колоссальной силы. Ему показалось, что в голове у него взорвалась бомба. Словно этого было недостаточно, к плечам и рукам человека из каждой трещины тянулись голубые ветви разрядов. С этого мгновения и до того момента, когда человек, пошатнувшись, упал, маятник его часов успел качнуться всего один раз. Но для него как будто остановилось время. За эту секунду он успел почувствовать и понять миллионы различных вещей. Его восприятие беспредельно расширилось. Лишь на секунду…

Человек упал к подножию камня, широко раскинув руки. А внутри камня продолжали кружиться белые звёзды. Постепенно хоровод замедлил своё движение, глубины камня помутнели, теперь он походил на огромный кристалл опала. Сразу же стали заметны на его поверхности шероховатости и трещины. А ещё через минуту уже ничто не отличало валун, у подножия которого лежал человек, от тысячи других камней, заваливших поверхность мёртвой планеты.

5

Из небольшой трещины выбивалась прохладная, чистая струйка. Канистра наполнилась за несколько минут. Обратно Физик шёл не спеша, наслаждаясь жарой и любуясь живописным нагромождением обломков. Ленивую истому излучал каждый камень.

В конце концов они, наверное, сумеют привыкнуть к этому покою, приспособиться к таинственной чужой жизни, умеющей выращивать каменные леса и перестраивать скалы. Вряд ли смогут её понять. Слишком отличны организации, цели и пути развития этой субстанции от человеческой. Возможно, удастся существовать рядом, не мешая друг другу. Всё успокоится, войдёт в привычную колею, и тогда они медленно начнут забывать. Начнут забывать, кто они, откуда, как очутились здесь. Ежедневные заботы о воде, о хлорелловой похлёбке, о создании комфортабельных пещер станут самыми главными в жизни просто потому, что у них не останется других. Потом начнётся деградация… Постепенно они забудут всё, что знали. Перестанут быть людьми под этим зелёным солнцем. Их слишком мало для того, чтобы создать жизнеспособную колонию… Физик остановился, поставил канистру на землю и осмотрелся. Всё те же невысокие серые холмы вокруг, марево раскалённого воздуха. Физик вытер крупные капли пота, тяжело вздохнул и присел на каменный обломок. Ему уже за сорок, пора бы остепениться, перестать шататься по дальним дорогам, осесть на Земле. Наверно, эта экспедиция стала бы последней, если бы из неё удалось вернуться. Он снял майку, недовольно растёр своё не в меру раздавшееся тело. За последние месяцы, перед катастрофой, он пренебрегал гимнастикой, старался избегать обременительных процедур. Доктор был им недоволен и часто высмеивал его в кают-компании. Доктор… Подтянутый, сухопарый, с лёгкой сединой в густой шевелюре, он был для них примером, образцом космопроходца прошлого века, когда бесконечные тренировки превращали человека в сплошной клубок мышц, а строгие медицинские комиссии оставляли на Земле тех, кто не мог справиться с собственным телом. В век автоматики многое изменилось. К лучшему ли? Это ещё вопрос… Сумеют ли они, изнеженные личинки своего заботливо сотканного механического кокона, справиться в борьбе с чужим миром, выстоять, попросту выжить?