Планета бурь. Фаэты - [177]

– Если это не маскировка, – вставил Галактион Александрович.

Эльга укоризненно сощурилась на него.

– Я меняю свое мнение, – заявил профессор. – Очевидно, это не естественное образование, а искусственное – времен «холодной войны» в космосе.

– Я всегда думала о спутнике-шпионе, – кивнула Эльга Сергеевна.

– Вполне возможно, что его намеренно запустили в сторону, обратную вращению Земли, чтобы труднее было обнаружить и обезвредить.

«Вот теперь, – слышался хрипловатый бас с экрана, – и вам хорошо видно, что это металлический диск. Сейчас он находится от меня метрах в ста. Постараюсь прыгнуть к нему. Скафандр уже на мне, телекамеру беру с собой, чтобы и все зрители могли побывать со мной вместе внутри».

«Ты, Георгий Петрович, говоришь „внутри“. Думаешь, там есть люк и он для тебя открыт?» – спросил диктор.

«Люк не люк, а какое-то отверстие имеется. И оно, представьте себе, как будто открыто».

– Конечно, – сказал Галактион Александрович. – Как же иначе их приборы могли наблюдать Землю? Люк должен быть открыт.

– Неужели он прыгнет? А если оторвется, улетит в бездну? – забеспокоилась Таня.

Космонавт, словно утешая ее, сказал:

«Я тут надежно закреплен канатиком, вроде бы нитью Ариадны. Прямо как в древнем мифе. Если прыгну и промахнусь, то по фалу подтянусь».

– Как бы я хотел быть там! – вздохнул Далька.

– Да, обходятся без тебя, – притворно посочувствовал Галактион Александрович.

«Внимание. Пробую прыгнуть», – предупредил космонавт.

На экране закрутились хороводом звезды, сливаясь светлыми кругами.

«Прошу простить, получил собственное вращение, – объяснил космонавт. – Неуклюжесть».

Звезды на экране сменились сначала огромным горбом, потом белесым морем, кое-где закрученным спиралями.

– Это Земля в объектив попала, – разъяснил Галактион Александрович. – Облачный покров, циклоны в нем…

Космонавт справился с собственным вращением, и в объективе опять появились звезды. Часть экрана закрыл быстро растущий в размерах диск. Диск медленно поворачивался, на мгновение показав черневший в его центре круг.

«Немного промахнулся, – сообщил космонавт. – Удерживаюсь на канатике чуть в стороне от диска. Сейчас мы к нему подплывем, подберемся… с помощью ракетницы».

На экране на секунды возник ствол ракетницы, которую космонавт показал зрителям, прежде чем ею воспользоваться. Потом диск, продолжая опрокидываться, стал приближаться.

«Готов. Сейчас дотянусь до него рукой. Хлоп! Стукнулся. Пришвартовался. Плохо видно? Слишком близко. Сейчас отрегулирую камеру. Лежу на поверхности, если это можно назвать лежанием. Вроде мухи на потолке. Боюсь оттолкнуться. Осторожно ползу. Поверхность шероховатая, будто нарочно сделанная».

– Я же говорил, – веско заметил Галактион Александрович. – Маскировка.

– А как же внутри? – спросила Таня.

«Сейчас обнаружим, что там внутри, – словно отвечая девушке, продолжал космонавт. – Ползу к люку, направляю на него объектив. Вам должно быть сейчас лучше видно, чем мне самому».

На экране трудно было что-либо разобрать, кроме освещенного серебристого края черного отверстия.

«Георгий Петрович, ты бы света дал внутрь. Не разберем», – попросил диктор.

«Есть дать свет. Жаль, солнечные лучи туда не попадают. Тут на солнце про фонарик и забыл. Интересно все же, кто эту чертовщину сюда запустил?»

На экране вырисовалась внутренняя полость диска, освещенная космонавтом через люк.

«Теперь забираемся вместе с вами, дорогие товарищи телезрители, внутрь „Черного Принца“».

– Ох, кому-то в мире сейчас не по себе, – заметила Эльга Сергеевна. – Сейчас увидим и кинокамеры, и телевизионные установки заграничного производства.

«Странно как-то! Не знаю, как вы там, на Земле, а я ничего не вижу. Вроде пусто здесь. Зря гаечные ключи прихватил. Никакой аппаратуры. Подождите. А это вот видите? Что-то чудное парит в невесомости и ни за что не держится. Какие-то пирамиды и шарики. Вроде украшение какое-то.

„Покажи-ка нам его, Георгий Петрович, мы с тобой вместе посмотрим“».

На экране виднелось странное сооружение, меньше всего похожее на аппаратуру.

«Тут две такие штуковины. Я их сейчас свяжу и отправляюсь с трофеем обратно на корабль. Пусть на Земле разберутся, что к чему».

– Что ж тут разбираться? – зевнул Галактион Александрович, с наслаждением вытягивая ноги. – Все ясно. Настоящая аппаратура после использования была выброшена в космос, а вместо нее остались эти муляжи, которые должны убедить легковеров, вроде нашего Дальки, что это и есть инопланетная аппаратура.

– Это очень остроумно, – заметила Эльга Сергеевна. – Но пока что не подкреплено исследованием. – Ей хотелось заступиться за Дальку.

Далька благодарно взглянул на нее. Она отвернулась. Почему он со всеми смелый, только не с ней?

На экране еще некоторое время виднелось странное сооружение, потом снова появились звезды. Земля, покрытая облаками, и на фоне ее серебристый корабль космонавта, куда он возвращался, осторожно выбирая удерживающий его тросик.

«Диск заснят со всех сторон, – заканчивал Крутогоров репортаж. – Взята проба металла, из которого он сделан».

«Итак, дорогие телезрители всего мира, мы вместе с вами участвовали в разрешении загадки нашего космического века и как бы помогали Георгию Петровичу, побывав вместе с ним внутри так называемого „Черного Принца“, несомненно искусственного космического сооружения, однако скорее всего земного происхождения. Впрочем, не будем опережать событий. Ученые Земли сумеют установить, какую находку удалось нам там сделать. Поблагодарим Георгия Петровича Крутогорова за великолепно проведенную операцию в космосе и доставленное всем нам волнение и наслаждение. Будем теперь с нетерпением ждать благополучной посадки его корабля на нашу родную Землю. До свидания, дорогие телезрители. Наша передача из космоса заканчивается».