Планерята - [6]

Жилища эти строились все более искусно: стены и пол ловко сплетены из прутьев, кровля плотно уложенная дранка. Снизу, по моей подсказке, домики были отлично замаскированы.

Чем дальше, тем больше я восхищался своими малышами. Я мог часами смотреть, как взрослые — и мужчины и женщины — играют с детьми или учат их летать. Мог просидеть целый день, глядя, как они строят древесный домик.

И однажды жена спросила:

— Что ты делал в лесу, наш великий охотник?

— Отлично провел время. Наблюдал всяких лесных жителей.

— Вот и наша дочь тоже.

— То есть?

— У нее сейчас в гостях двое.

— Кто двое?

— А я не знаю. Ты-то самих как называешь?

Перемахивая через три ступеньки, я бросился вверх по лестнице и ворвался в комнату дочери.

Она сидела на кровати и читала книжку двум планерятам. Один широко улыбнулся мне и сказал по-английски:

— Привет, король Артур!

— Что тут происходит? — спросил я всех троих.

— Ничего, папочка. Просто мы читаем, как всегда.

— Как всегда? И давно это тянется?

— О, уже сколько недель! Когда ты первый раз пришел ко мне в гости. Пушок?

Нахальный планеренок, который назвал меня королем Артуром, улыбнулся ей и, словно бы подсчитав, повторил:

— О, уже сколько недель!

— Но ты их учишь читать!

— Ну конечно. Они очень способные и очень благодарны мне. Папа, ты ведь их не прогонишь? Мы с ними очень любим друг дружку. Правда?

Планерята усиленно закивали. Дочь опять обернулась ко мне.

— А знаешь, пап, они умеют летать! Вылетают из окна — и прямо в небо!

— Вот как? — язвительно осведомился я и холодно посмотрел на обоих планерят. — Придется поговорить с вашим вождем. Внизу я напустился на жену:

— Почему ты мне не сказала, что творится в доме? Как ты могла разрешить это знакомство и не посоветоваться со мной?

У жены стало такое лицо… уж и не знаю, когда я видел ее такой.

— Вот что, милостивый государь. Вся твоя жизнь для нас — секрет. Так с чего ты взял, что и у дочки не могут завестись свои маленькие секреты?

Она подошла ко мне совсем близко, в голубых глазах сверкали сердитые искры.

— Напрасно я тебе сказала. Я ей обещала не говорить ни одной живой душе. А тебе сказала — и вот, не угодно ли! Носишься по всему дому как бешеный только потому, что у девочки есть свой секрет.

— Хорош секрет! — заорал я. — А ты не подумала, что это может быть опасно? Эти зверюшки чувственны сверх меры и…

Я запнулся, настало ужасное молчание. Жена посмотрела на меня с язвительной, недоброй усмешкой.

— С чего это ты вдруг стал таким стражем добродетели, прямо как евнух при гареме? Они очень милые, ласковые создания и совершенно безобидные. Только не воображай, будто я не понимаю, что к чему. Ты сам же их вывел. И если у них есть какие-нибудь нечистые мысли, я уж знаю, откуда они их набрались.

Я вихрем вылетел из дому. Вскочил в джип и понесся в дубовую рощу.

Вождь наслаждался жизнью. Прислонясь спиной к стволу, он уютно расположился под дубом, в ветвях которого скрывался его домик: одна из женщин жарила для него на маленьком костре воробья. Он приветливо поздоровался со мной на языке планерят.

— Тебе известно, что сейчас двое из твоего племени сидят в комнате у моей дочери? — в сердцах выпалил я.

— Да, конечно, — спокойно ответил он. — Они к ней ходят каждый день. А разве это плохо?

— Она их учит словам людей.

— Ты говорил, некоторые люди могут стать нам врагами. Нам непременно надо понимать человеческие слова, тогда будет легче защищаться.

Он протянул руку и откуда-то из-за ствола, из потаенного уголка вытащил на свет божий… номер сан-францисской «Кроникл»! Я остолбенел.

— Мы это достаем из ящика перед твоим домом, — чуть виновато сказал он.

И разостлал газету на земле. Я увидел дату — газета была вчерашняя. Вождь сказал гордо:

— От тех двоих, которые ходят к тебе в дом, я тоже выучился человеческим словам. Я почти все здесь могу «прочитать», как говорят люди.

Я стоял и смотрел на него, разинув рот. Как теперь поправить дело, чтобы не пропала моя великолепная шутка? Покажется ли правдоподобным, что планерята, слушая и наблюдая людей, выучились человеческому языку? Или с ними подружился человек и научил их?

Да, так: хочешь не хочешь, а надо отказаться от безвестности. Моя семья обнаружила колонию планерят на нашем ранчо, и мы научили их говорить по-человечьи. Буду держаться правды. Вождь повел длинной тонкой рукой над листом газеты.

— Люди опасные. Если мы отсюда уйдем, они застрелят нас из своих ружей.

Я поспешил его успокоить;

— Этого не будет. Когда люди узнают про вас, они вас не тронут. — Я сказал это очень внушительно, однако в душе впервые усомнился: пожалуй, для планерят все это далеко не шутка.

И все-таки продолжал! — Сейчас же отошли семьи подальше друг от друга. Сам со своей семьей оставайся тут, чтоб нам не потерять связь, а другие пускай переселяются. Он покачал головой.

— Нам нельзя уйти из этих лесов. Люди нас застрелят. — Он встал, в упор глядя на меня огромными круглыми глазами ночной птицы. — Может быть, ты нам не друг. Может быть, ты нам говорил неправду. Почему ты говоришь, что нам надо уйти из безопасного места?

— Вам будет лучше. Там будет больше дичи. Он все смотрел мне прямо в глаза.