Пламя войны - [64]

Крепость Львиные Врата

Король Когорд

Говорят, что Валдар, получивший в бою страшную, уродующую лицо рану – фламберг противника развалил щеку до челюсти, навсегда обезобразив молодого человека, – дрался как озверевший горный лев, внося в ряды противника панику. Его двуручник унес в схватке более двух десятков жизней. Сокрушив сородичей – горцев из вражеских кланов, он врубился в ряды лехов, вооруженных лишь легкими саблями, где его цвайхандер не знал себе равных, как и пощады.

Засада была уничтожена – удар в спину лехов был настолько неожиданным, что сломил всякую волю к сопротивлению. А во время бегства их практически поголовно изрубили – на узких спусках началась давка, враг не смог вовремя отступить. Но даже при этом потери моих бойцов составили до четырех с половиной сотен тяжелоранеными и убитыми – сохранившие мужество лехи встречали атакующих выстрелами в упор.

Сокрушив засаду, я бросил вперед легкую конницу – занять горный проход до того, как враг организует новую засаду или перегородит завалами в узкой части. Увы, на этот раз противник не пренебрег подстраховкой, и уже на половине дневного перехода от первой засады нас встретила стена вагенбурга из соединенных между собой телег. Противник располагал артиллерией, стену прикрывали многочисленные стрельцы из шляхетского ополчения. Общую численность врага я оценил примерно в тысячу пешцев.

Легкую конницу пришлось отозвать. Их сменил пехотный авангард из двух сотен стрельцов и баталии пикинеров, в узком ущелье они смогли построиться прямоугольником в сорок бойцов по фронту и двенадцать шеренг в глубину. Пехота подошла к препятствию ближе к вечеру – тогда же их догнали спешно посланные вперед артиллеристы.

Несмотря на большую численность орудий (семь единиц), большинство пушек врага были легкими (только три средних) против пяти средних у нас. Так что мои артиллеристы сумели заткнуть противника, потеряв при этом две пушки и разбив часть стены вагенбурга. После чего вперед выдвинулись стрельцы.

По фронту они построились так же, как и баталия пикинеров, добившись глубины в пять шеренг. Первая стреляет, вторая готовится к выстрелу, третья, четвертая и пятая перезаряжаются. Как только залп произведен, стрельцы первой отступают назад, уступив дорогу изготовившимся к залпу товарищам, и начинают спешно перезаряжаться. Таким образом, мои воины обрушивают на противника ливень свинца каждые двадцать секунд.

Лехи пытались отсидеться за разбитыми укреплениями, но мои стрельцы подобрались к самому вагенбургу. Противник попытался дать встречный залп, но после артобстрела он не сумел вовремя сорганизоваться – возможно, наиболее ответственные и способные офицеры погибли или были ранены. Стрельцов встретил не очень плотный залп да вразнобой – и мои воины были к этому готовы, ответив на выстрелы лехов многочисленным и дружным огнем.

Сбив стрелков противника со стены, мои воины сами попытались занять вагенбург – враг среагировал адекватно, шляхта пошла в рукопашную. Однако стрельцы ждали нечто подобное и на контратаку ответили очередным залпом в упор, отбросившим нападавших, и подались назад, чем тут же воспользовались стрелки лехов, открыв на этот раз более организованную стрельбу. Стрельцы понесли потери, но и врагу ответили адекватно, выбив не успевших укрыться противников дружным залпом.

Огневое противостояние привело к потерям с обеих сторон, стрельцы дважды приближались к вагенбургу и дважды откатывались назад, встречая контратаки врага залпами в упор. Наверняка можно сказать, что была выбита и большая часть стрелков противника – и потому стрельцы отступили, уступая дорогу пикинерам.

Рядовой пикинерской баталии Рузар Вольга

– Держать ногу! Шаг не сбивать!

Мерный рокот, создаваемый на марше сотнями одновременных шагов, звучит неотвратимо и грозно. С мрачным удовлетворением отмечаю, что врагу сейчас ой как неспокойно – от этого самого мерного рокота, издаваемого накатывающей на них баталией.

Хотя на деле сердце в груди бьется с бешеной скоростью, это мой первый бой с врагом – тем самым, поднять руку на которого казалось немыслимым всего три года назад.

Блик солнца, отразившийся от цельнолитого доспеха, больно резанул по глазам. Пикинеры первых двух шеренг – те самые, которые принимают на себя самый мощный удар врага, – облачены в «полуторный» доспех: добротная кираса, защищающая грудь и живот и стянутая сзади кожаными ремнями, наручи и поножи, глухой шлем, целиком закрывающий голову и оставляющий лишь небольшую щелочку для глаз, и наплечники, от одного из которых, собственно, и отразился предательский солнечный луч.

«Смертники» (так жестоко мы порой называем этих воистину бесстрашных воинов) вооружены самыми короткими пиками: первый ряд держит их на уровне бедра, второй – на уровне груди. А прикрываю их всех я – боец третьего ряда, вооруженный алебардой и защищенный лишь стеганой кожаной курткой. Некоторые алебардщики каким-то образом урвали себе баклеры – маленькие, но чрезвычайно крепкие щиты, очень удобные в ближней схватке: баклер держит практически любой удар, а кроме того, им можно бить навстречу словно кулаком. Увы, мне такая роскошь не досталась, левую руку прикрывает лишь хиленький дощатый щиток, наспех сбитый деревенским плотником по просьбе отца.