Пламя войны - [30]

Третья линия гусар врезалась в пехоту, тараня вторую и третью шеренги пикинеров – первая погибла сразу же, – и в тот же миг грянул второй наш залп. Он смел вылезших вперед лехов, подарив нашим пешцам еще несколько мгновений жизни.

На этот раз пороховой дым заволок ряды гусар. Резкая боль пронзила левое плечо – словно в плоть вонзили раскаленный прут. И ни через удар сердца, ни через два она никуда не ушла, пульсируя уже по всей руке. Тело налилось вдруг непосильной тяжестью, сотрясаемое судорогой, и, чтобы удержаться в седле, я вынужденно лег на холку жеребца, глубоко и часто дыша.

Как же больно…

Лехи прорвали фронт пикинеров справа и слева от нас, окружая сотню телохранителей и уцелевших пешцев. Нечеловеческим усилием я выпрямился в седле, рука нетвердо сжала рукоять палаша… Верный Эрод закрыл меня спереди, по бокам меня оградили другие воины, постепенно выстраиваясь в кольцо; к нему начали стягиваться прочие бойцы.

А еще через сорок ударов сердца лехи окончательно окружили нас.

С трудом удерживаясь в седле, я могу только следить за ходом схватки, сберегая силы на последний миг. Успеваю лишь уловить бешеную пляску клинков да отмечаю, как погибает один, другой – и еще один, и еще другой мой телохранитель, как лехи прорубаются все ближе ко мне, как яростно дерутся, силясь захватить или убить короля мятежников.

Вот гусары приблизились ко мне настолько, что я уже слышу смердящее дыхание схватившегося с Эродом противника. Уже через секунду голова леха, отделенная от туловища молодецким ударом, закувыркалась в воздухе.

Но уже следующий удар неотвратимо обрушился бы на шлем Эрода, сминая броню, если бы в последнее мгновение его не остановила сталь моего палаша. Встреча клинков отразилась острой болью во всем теле – но я удержал свой в руке, а Эрод проломил кирасу на животе гусара точным уколом палаша.

В какой-то момент бешеной рубки я понял, что все пропало. Сил осталось лишь мысленно обратиться к супруге – в надежде, что она услышит мой зов и почувствует, как сильно ее люблю… Как вдруг за спинами лехов раздался такой знакомый и такой ожидаемый нами клич:

– Рогора!!!

Атака кирасир прорвала кольцо, сомкнувшееся вокруг нас, и отбросила гусар, однако на помощь шляхте подошли ландскнехты. В итоге атакующий напор моих гвардейцев завяз в рядах отчаянно сражающихся наемников. В битве наступила пауза, когда ни одна из сторон не может взять верх: на флангах силы примерно равны, меньшая численность фрязей компенсируется их большим боевым опытом. По фронту же противник откатился к самому подножию земляного вала, где сражающаяся пехота смешалась со всадниками, и лехи пока не могут пустить в ход свою артиллерию, боясь зацепить своих. В резерве у Бергарского осталось незначительное число кавалеристов из шляхетского ополчения, у меня – гораздо большее число легких всадников, которых я, однако, просто не могу бросить в бой. Численный перевес на моей стороне, и верх на поле боя мы возьмем. Вот только какую цену придется заплатить?! Прижатые к воде наемники и гусары будут драться до последнего.

Лето 760 г. от основания Белой Кии

Высокий берег Данапра

Принц-консорт Аджей Руга

Голова по-прежнему легонько шумит при резких поворотах и при попытке рывком встать, а в теле по-прежнему ощущается неестественная, предательская легкость. Но все равно это гораздо лучше, чем валяться с разрубленным алебардой черепом, верно?!

Тогда тяжелый удар противника выбил из меня дух. Но добить фрязю не удалось – справа и слева на прорвавшихся алебардщиков навалились всадники и уничтожили весь десяток. Ценой фактически гибели сотни нам все же удалось сбросить переправившихся наемников в воду, после чего горстка уцелевших отступила, забрав с собой раненых, в том числе и меня. А закрепиться на этом участке у Бергарского так и не получилось: вскоре к месту схватки подоспел отряд Григара – верный помощник смог оставить брод с приходом Когорда.

Король не стал включать моих воинов в войско – во-первых, спешил нанести удар во фланг лехам, во-вторых, справедливо оценил степень нашей усталости после тяжелых и продолжительных маршей, кровопролитных схваток и бессонной ночи, проведенной за земляными работами. Однако фланговый удар нанести не удалось, Бергарский, начав отступать, вскоре изменил маршрут и, упершись в реку, решил дать бой. Брода за его спиной нет, так что и опасаться им нечего.

Или есть?

Дав воинам сутки отдыха, я уже было собрался догонять короля, как разведчики доложили об обнаружении войска противника. Да, за его спиной нет брода, и атаки в тыл опасаться нечего вроде бы… Если не обращать внимания на практически вертикальный обрыв берега, нависающий над узкой и неглубокой полоской песка прямо у левого фланга лехов.

Авантюра, конечно, но… В наших руках оказалось восемнадцать неиспорченных лодок, что фрязи бросили на месте прошлой схватки, еще пяток мы сумели на скорую руку починить. И в мою больную (во всех смыслах) голову пришла очередная «удачная идея».

Как я надеюсь, нам удалось незаметно приблизиться к противоположному от позиций Бергарского берегу – последний переход мы совершили ночью, и уцелевшую тысячу воинов я укрыл в лесистой балке, примерно в половине версты от берега. Лодки же вместе с ударным отрядом мы спрятали среди густо растущих с нашей стороны Данапра ив и камышей.