Пламя потухшего вулкана - [8]

Вначале супервайзер попросила меня продемонстрировать на кукле, как я буду проводить одитинг, если бы она была настоящим преклиром. Затем мне назначили напарника из числа таких же студентов-новичков, как и я, и началась первая в моей жизни сессия одитинга (сессия — это время, в течение которого он происходит). Несколько раз я побыл одитором. Студенты, которых мне назначали, получали по их словам улучшения, и лишь один, примерно на десятой минуте сказал, что это полная чушь, поднялся и ушёл. Супервайзер говорила, что я все делаю правильно и проводить одитинг, в общих чертах, вроде бы, научился. Но вот сам, в качестве преклира, я никак не мог почувствовать того веселья, о котором говорили остальные.

— 6-

После нескольких неудач со студентами мне назначили профессионального одитора — Катю. Катя была очень обаятельной молодой женщиной лет 30-ти. Вероятно замужем. На ней было длинное, ниже колен, платье в цветочек, каких-то теплых неброских тонов. Рыжие прямые волосы, добрые глаза и приятный спокойный голос. Яркое летнее солнце время от времени заливало ее лицо. Она щурилась, прикрываясь ладонью, и при этом очень мило и нежно улыбалась. В отличие от предыдущих сессий, где я обращался к неприятным моментам, она попросила вспомнить несколько случаев, когда я, наоборот, был счастлив и через минуту на моих глазах появились слезы. Катя спросила, в чем дело, а я рассказал, что стал невольно сравнивать те по-настоящему прекрасные моменты далёкого прошлого с тем, каким все стало теперь. Что-то близкое по смыслу понятию «чувство», но более тонкое, трудноописуемое, невероятно важное для полноценного бытия, постепенно ушло из моей жизни и теперь лишь в редкие мгновения я ощущал, что это что-то всё ещё живет во мне, но не может, как раньше, проявиться в полную силу. И чем старше я становлюсь, тем реже эти мгновения появляются в моей жизни. Каждый новый год, возможно, безвозвратно отдаляет надежду, что когда-либо я смогу снова наполнить этими упоительными, тонкими эмоциями свое существование и обрести возможность как в детстве испытывать полное, всепоглощающее счастье. Мне больше не хотелось терзать себе душу. Внимательно выслушав, Катя сказала, что так бывает, и попросила просто поведать что-нибудь о себе. Мы стали говорить на какие-то отвлеченные темы о том, где я учусь, чем занимаюсь, есть ли у меня друзья, братья или сестры, а когда я немного успокоился, предложила еще раз повспоминать хорошие моменты. Катя вызывала во мне волшебное вдохновляющее чувство, поэтому я решился попробовать вновь. Так прошел оставшийся вечер.

На следующий день Катя снова была моим одитором. Вначале, как и вчера, она попросила меня вспомнить приятный случай из моего прошлого, затем еще несколько. Отметив, что теперь это дается мне без особого труда, Катя сказала, что пора возвращаться к методу, который я изучал на семинаре, и который не приносил результатов, когда меня одитировали студенты. Без особого энтузиазма, но покорно повинуясь, я закрыл глаза. Как и полагалось, я стал многократно рассказывать какой-то неприятный случай. Никакого результата не было. Затем мы перешли к другому эпизоду, более раннему, как-то связанному с первым, но долго-долго опять ничего не происходило. Последний инцидент заключался в том, как я ребенком на даче пытался залезть на березу, зацепившись за древесный гриб сачком для ловли бабочек. Держась за его рукоятку, я хотел ухватиться за первую нижнюю ветку, а оттуда уже лезть дальше на дерево. Когда я повис всем телом на тонком проволочном ободке сачка, гриб оторвался и вместе со мною полетел прямо в канаву, проходящую рядом с березой. Хотя никаких травм я не получил, я ужасно перепугался, заревел, кое-как вылез — весь мокрый, с ряской на волосах, лице и одежде. Короче, маленькая детская трагедия. Несколько раз я пересказал этот случай, а потом вдруг резко вспомнил, что тогда был в сандалиях с гладкой подошвой, и что именно из-за них нога легко соскочила с опоры на березовой коре, и я не смог правильно распределить вес. В этот момент я почувствовал, что меня буквально распирает от радости. Улыбку было невозможно сдержать, мне хотелось смеяться, и это было удивительно классное состояние, не похожее на просто хорошее настроение. Оно было гораздо сильнее, ярче. Катя тоже выглядела очень довольной. Более чем пятичасовая сессия закончилась, и, переполненный своим духовным достижением, я даже не поблагодарил ее как следует, вспомнив только сухое «спасибо». Это был мой первый успех от дианетического одитинга. Впрочем, «тонкие эмоции» меня так и не посетили. Минут через 10 эйфория в значительной степени угасла, но главное, я понял, что одитинг работает и, таким образом, доказывает действенность разработанной Роном Хаббардом науки. Я предположил, что если много-много раз испытаю такие победы, то, возможно, смогу вернуть и то стабильное состояние счастья, столь естественное для меня раньше. Суровая правда взрослой жизни дала брешь, и то с чем я уже смирился, как с несбыточной мечтой, теперь обрело надежду стать реальностью! Это имело чрезвычайно важное значение.