Пламя над бездной [сборник] - [31]

Вопрос застал наездника врасплох. Для ответа докторская степень по прикладной теологии не требовалась. Даже чертовы страумеры знали ответ. Но, учитывая жизненный опыт Фама Нювена, удивляться вопросу не приходилось. Равна промолчала: чужеродность наездников придаст их рассказу большее правдоподобие в глазах Фама, чем любой истории от нее самой.

Синепанцирь пошелестел ветвями, явно консультируясь с тележкой. Когда заговорил снова, в голосе его не слышалось раздражения:

— Я слышу тут некоторые ошибочные трактовки, миледи Фам. — Кажется, он применяет старинный нюйорский титул ко всем подряд. — Вы посещали архив Маршрутизатора?

Фам ответил, что да. Равна догадалась, что дальше вступительного раздела он не забирался.

— Тогда вам должно быть известно, что архив — вещь фундаментально сложнее базы данных в обычной локальной сети. Самые крупные даже не поддаются практически пригодному копированию. Основные насчитывают миллионы лет, их поддерживали сотни различных рас, ныне либо вымерших, либо достигших положения Сил в Трансценденции. Даже в архиве Маршрутизатора все так запутано, что системы индексации друг в друга вложены. Лишь в Трансценденции удается структурировать такой объем данных, и лишь Силам доступно его понимание.

— И что?

— В Запределье тысячи архивов — десятки тысяч, считая те, что давно забыты или выпали из Сети. Наряду с несущественной, тривиальной информацией они содержат важные тайны и важную дезу. Там расставлены ловушки и капканы.

Миллионы рас забавлялись с архивами, попавшими к ним в Сеть. Десятки тысяч на этом погорели. Иногда ущерб оказывался невелик: всего лишь благие намерения завели не туда. Иногда настолько огромен, что цивилизация вынуждена была начинать все сначала: вирусы опустошали ее локальную сеть. Группы «Где они сейчас?» и «Угрозы» полнились историями трагедий куда более жутких: о планетах, где ступить некуда от самовоспроизводящейся слизи, о расах, которые лишились разума по вине плохо запрограммированных иммунных систем.

Выражение на лице Фама Нювена оставалось скептическим.

— Просто надо тестировать это дело на безопасном удалении. И приготовиться к локальным катастрофам.

После этой реплики большинство собеседников прекратили бы объяснения. Равна восхитилась терпением наездника: он помолчал и заговорил снова, перейдя к самым элементарным понятиям.

— Действительно, простые меры предосторожности способны предотвратить множество бед. И если ваша лаборатория в Срединном Запределье или на Дне Запределья, такие меры достаточны — независимо от природы угрозы. Но все мы представляем устройство Зон…

Равна почти не понимала телесного языка наездников, но поклялась бы, что Синепанцирь испытывает глубину невежества Фама. Человек неуверенно кивнул.

Синепанцирь продолжал:

— В Трансценденции способно действовать подлинно сложное оборудование, устройства разумнее всех мыслимых здесь, внизу. Конечно, почти любое экономическое или военное противостояние выигрывает сторона, у которой лучше вычислительные ресурсы. Такие, как на Вершине Запределья или в Трансценденции. Расы постоянно мигрируют туда, надеясь построить собственные утопии. Но что делать, если ваши творения вас же и превзошли? Тогда открывается бесчисленное пространство вариантов катастрофы, даже если конкретная Сила не злонравна. Имеются также бесчисленные методики по технике безопасности в Трансценденции. Конечно же, испытать их можно только в Трансценденции. А на устройствах, созданных по этим же описаниям, сами алгоритмы обретают разум.

На лице Фама Нювена забрезжил проблеск понимания.

Равна подалась вперед, привлекая внимание рыжего.

— В архивах много сложных структур. Разума они лишены, однако некоторым под силу его развить, если какая-нибудь раса наивных сопляков соблазнится обещаниями. Мы считаем, что на Страумлианском Просторе именно это и произошло. Документация, обещавшая чудеса, их очаровала. Они поддались соблазну сотворить Трансцендентную сущность, Силу. Она же наметила разумных существ Запределья себе в жертвы.

Равна не стала подчеркивать, как редко случается подобное. Силы бывают разного нрава: злобные, дурашливо-игривые, равнодушные. Однако почти все находят лучшее применение своим способностям, чем давить захолустных тараканов.

Фам Нювен задумчиво потер подбородок:

— Ладно, вы меня убедили. Но я так понял, что это всем известно. Если процедура жутко опасна, как умудрились страумеры вляпаться по уши?

— Невезение и преступная халатность, — с неожиданной резкостью выпалила Равна. Она до этого и не понимала, как зацепил ее Страумлианский инцидент; где-то глубоко внутри отозвались давнишние мечты о Страумлианском Просторе. — Вот смотри. Проекты на Вершине Запределья и в Трансценденции сопряжены с опасностью. Там, наверху, цивилизации долго не живут, но всегда находятся новые смельчаки. Вообще-то, прямых и активных угроз там немного. А со страумерами что случилось? Они зацепили алгоритм, суливший немыслимое богатство. Вполне возможно, что он там провисел без дела миллионы лет: остальные сочли овчинку недостойной выделки. И ты прав: страумеры осознавали риск.