Пламя и шелк - [100]

– Ты не можешь этого знать.

– Ты серьезно считаешь, что идея моего дяди закрыть городские ворота правильная?

Фон Вердт сердито покачал головой.

– Они возьмут город в осаду.

Лукас кивнул.

– Тогда мы должны что-то придумать, чтобы заставить городской совет изменить свое мнение.

* * *

– Ты же понимаешь, что никто из них не согласится с тобой, – с такими словами Тынен начал разговор с Лукасом, когда они остались вдвоем в зале заседаний. – Аверданк обратится к управителю и наместнику, если потребуется, и те отдадут приказ защищать Райнбах до последнего солдата.

– Я знаю это. – Лукас в отчаянии потер рот. – Но не все ведь правильно, что власти велят, верно?

– Твоя правда. – Тынен потянулся за костылями, поднялся и медленно направился к Лукасу. – Береги себя, парень. Мне бы очень хотелось в самое ближайшее время увидеть тебя членом нашей семьи, по возможности – целым и невредимым.

– Мадлен с вами говорила?

– Выплакалась в мою жилетку, так будет правильнее.

Лукас озадаченно поднял голову.

– Я ни в коем случае не хотел сделать ей больно, господин Тынен, поверьте мне.

– Ты действительно считаешь, что я бы пустил в свою семью кого-то, кто мог бы стать причиной страданий Мадлен? Ты зажег такой свет в глазах моей дочери, которого я еще никогда в них не видел. Будучи ее отцом, я не хочу вдаваться в детали, как тебе это удалось. Но если ты собираешься продолжать в том же духе и, желательно, благопристойно – я говорю об официальном брачном договоре и с божьим благословением, – тогда я точно буду самым последним, кто посмеет иметь что-то против.

Лукас слегка улыбнулся.

– Вы считаете, что я решил избежать обязательств? Это не так, уверяю вас. Я просто хотел дать ей немного времени.

– Замечательно, что ты воспринимаешь это как обязательства. Хотя я очень надеюсь, что это для тебя еще и радость. Мадлен – не просто первая встречная девушка.

– Я знаю. Именно поэтому я люблю ее.

– Прекрасно. Тогда приходи в воскресенье после обеда ко мне в контору, поговорим об условиях брачного контракта.

Лукас сделал паузу.

– Но я ведь еще даже не сделал ей предложение.

– Ты можешь спросить ее об этом до воскресенья. У тебя еще целых три дня. Или ты боишься, что она тебе откажет?

– Я так долго не осмеливался даже мечтать о том, что она согласится стать моей женой. Не говоря уже о вас, господин Тынен.

Тынен рассмеялся.

– Я счастлив, когда мои дети счастливы. С кем они найдут свое счастье, это им решать – или, как в случае с Мадлен, распознавать. Я надеюсь, что и после свадьбы ты разрешишь Мадлен работать вместе со мной в конторе.

– Вы знаете, что я всегда ценил особую торговую жилку Мадлен. Честно говоря, я питаю надежду, что она сможет перенести свою увлеченность шерстью и шелками еще и на торговлю кожей.

Тынен благосклонно кивнул ему.

– Дорогой мой Лукас, об этом, думаю, тебе не стоит волноваться. Кстати, я надеюсь, что ты, после того как мы в воскресенье утрясем правовые вопросы, поужинаешь с нами. Моя Анна-Мария все еще немного рассержена, что со свадьбой ничего не получилось, однако я уверен, она быстро перестанет сердиться, когда я представлю ей нового достойного жениха. Ты всегда ей нравился. – Довольный, он подмигнул Лукасу. – Вот тебе и представится возможность задать Мадлен вопрос всех вопросов.

– Я бы предпочел сделать это наедине, господин Тынен.

– Пожалуйста, как считаешь нужным. Только больше не кради Мадлен среди ночи из ее комнаты.

Глава 26

Раздосадованный упрямством своего дяди, Лукас вышел из его дома сразу пополудни в пятницу, раздумывая, стоит ли ему еще раз заглянуть в лагерь или идти прямиком к Тыненам – вдруг ему перепадет поцелуй-другой от Мадлен.

В течение последних четырех дней они виделись урывками, большей частью случайно. И Лукас все еще ждал подходящей возможности поговорить с ней о будущем и задать ей, как это назвал Тынен, вопрос всех вопросов. То, что он должен это сделать как можно скорее, было очевидно. В конце концов, уже послезавтра состоится их официальный разговор с ее отцом.

Он как раз собрался идти в сторону дома Тыненов, благо тот находился не слишком далеко от усадьбы его дяди, как ему преградил путь хмурый Петер фон Вердт. Лукас остановился в удивлении.

– Ты здесь для того, чтобы врезать мне и по второй скуле?

– Нам нужно поговорить.

– О чем?

Петер прокашлялся.

– Не здесь.

Лукас молча проследовал за Петером до дома фон Вердтов, где они уселись в гостиной.

– У нас проблема.

– Только одна? – Усмехнулся Лукас. – Тогда можно считать, что мы счастливчики.

– У меня было соглашение с голландцами.

Фон Вердт выглядел настолько обеспокоенным, что сарказм Лукаса испарился.

– Соглашение, которое выходит за рамки тех, о которых ты мне уже рассказал?

– В некотором смысле. Или же оно по своей значимости намного превосходит все то, о чем ты уже знаешь.

– Ну, замечательно. – Лукас потер лоб. – И что это? Ты им пообещал беспрепятственное перемещение по Райнбаху? – Когда фон Вердт ничего не ответил, Лукас громко выругался. – Черт, проклятье! Это же неправда, верно?

– И расквартирование в городе, – продолжил фон Вердт, тяжело вздохнув. – Хотя и так понятно, что второе вытекает из первого.