Пламя - [3]

Звуки его тяжелых шагов приближались. Джаред перескакивал через ступеньки. В радостном испуге я завизжала и распахнула дверь раздевалки, стараясь оторваться от него. Поспешив к третьему ряду шкафчиков, обессиленно припала к металлическим дверцам и бросила босоножки на пол. Из-за тяжелого дыхания моя грудь часто вздымалась, растягивая лиф платья.

Я оставила свои длинные белокурые волосы распущенными, но моя лучшая подруга, Кейси, сделала мне укладку, завив их в крупные локоны. После такой пробежки хотелось убрать пряди с лица, вот только Джареду нравилось, когда я распускала волосы, а сегодня мне хотелось свести его с ума.

Дверь раздевалки открылась. Сжав кулаки, я слушала, как он тихо подходил все ближе. Затем Джаред появился из-за угла, будто точно знал, где меня найти.

– Женская раздевалка? – спросил он, явно испытывая дискомфорт, судя по выражению его лица.

Я не сомневалась, что парень оробеет, но не собиралась давать ему поблажку.

– В последний раз, когда мы были тут… – сказала после глубокого вздоха.

– Я не хочу думать о том дне, – перебил Джаред, покачав головой.

Но я настойчиво повторила:

– В последний раз, когда мы были тут, ты угрожал мне и пытался напугать. – Я подошла к нему, схватила за руку, потом подвела к тому месту, где произошла наша стычка прошлой осенью. Прислонившись спиной к дверце шкафчика, обняла Джареда за талию, притянула ближе к себе, чтобы он навис надо мной, и прошептала:

– Ты подошел ко мне вплотную и стоял вот так. В итоге я чертовски опозорилась перед всей школой. Помнишь?

Я говорила откровенно, без прикрас. Мы не должны бояться обсуждать прошлое. Нам нужно смеяться, потому что с меня хватит слез. Вместе мы столкнемся со своими страхами лицом к лицу и оставим их позади.

– Ты был жесток со мной, – продолжала я настойчиво.

Джаред пришел в раздевалку после того, как я приняла душ, прогнал моих подруг по команде, бросил несколько угроз, а я стояла, укутанная в одно лишь полотенце, и старалась встретить вызов достойно. После этого несколько вернувшихся учениц сфотографировали нас. На самом деле они не запечатлели ничего особенного, но я, практически обнаженная, находилась в раздевалке наедине с мальчиком, что в глазах школьников, увидевших фото, выглядело не очень прилично.

Глаза Джареда, теперь все время смотревшие на меня с нежностью и не выпускавшие из вида, вспыхнули. Я крепко сжала лацканы его пиджака, прильнула к нему всем телом, желая создать новые воспоминания, связанные с этим местом, на сей раз хорошие.

Его лицо приблизилось к моему. У меня перехватило дыхание, стоило лишь почувствовать, как пальцы Джареда скользнули по внутренней поверхности моего бедра, поднимая подол все выше и выше.

– Значит, мы вернулись туда, откуда начали, – прошептал он напротив моих губ. – В этот раз ты меня ударишь, как я того и заслужил?

Я почувствовала, как на губах невольно заиграла улыбка.

Выскользнув из-под Джареда, я взобралась на скамейку в центре, теперь возвышаясь над ним, и с удовольствием отметила, как он, повернувшись, с удивлением смотрит на меня. Упершись ладонями в шкафчики с обеих сторон от головы парня, я нагнулась и приблизилась к нему нос к носу.

– Если я когда-нибудь прикоснусь к тебе хоть пальцем, – шепотом повторила я те же самые слова, произнесенные им несколько месяцев назад, – ты сам этого захочешь.

Джаред тихо хохотнул, коснувшись меня губами.

Я склонила голову набок, дразня его.

– Ну как? – дерзко подстегнула. – Хочешь?

Он обхватил мое лицо ладонями и ответил с мольбой в голосе:

– Да. – Потом завладел моими губами. – Черт побери, да.

А я растаяла.

Как всегда.

Глава 1 Джаред

Наши дни

Дети сумасшедшие, просто без мозгов в голове.

Ты либо объясняешь им что-нибудь, либо заново повторяешь то, что уже рассказал раньше, ведь они не слушали в первый раз; а как только закончишь, задают тот же проклятый вопрос, ответ на который ты разжевывал им последние двадцать минут!

А эти вопросы. Святая преисподняя, их вопросы!

Некоторые из этих детей за день говорили больше, чем я – за всю свою жизнь. К тому же просто так от них не отделаться, потому что они станут преследовать тебя повсюду.

Неужели не улавливаете намека?

– Джаред! Я хочу голубой шлем. Коннор надевал его в прошлый раз, теперь моя очередь! – проскулил мелкий белобрысый пацан с трека, в то время как остальная детвора рассаживалась по своим картам, выставленным на старте в два ряда, по шесть в каждом.

Я опустил голову и раздраженно вздохнул, сжав руками ограду, окружавшую трассу.

– Неважно, какого цвета на тебе шлем, – проворчал я, напрягая мышцы спины.

Блондинчик (как там его зовут, черт побери?) насупился; его лицо с каждой секундой становилось все краснее.

– Но… так нечестно! Он надевал его два раза подряд, а я…

– Возьми черный шлем, – распорядился я, перебив его. – Твой счастливый, помнишь?

Сморщив свой веснушчатый нос, мальчуган нахмурил брови.

– Разве?

– Да, – солгал я. Мои плечи в черной футболке буквально пылали под жарким калифорнийским солнцем. – Ты был в нем, когда наш багги[1] перевернулся три недели назад. Он тебя защитил.

– А я думал, на мне тогда синий был.