Пламенный насос. Естественная история сердца - [74]

Фибробласты сосуществуют в миокарде совместно с клетками сердечной мышцы, а кроме того, это самый распространенный тип клеток человеческого тела, их можно обнаружить в соединительной ткани, в частности в дермальном слое кожи. Как уже упоминалось во время обсуждения дарио-рерио, среди прочего эти клетки отвечают за производство структурных белков, например коллагеновых и эластиновых волокон, а также внеклеточного матрикса, материала, не имеющего клеточной структуры, но окружающего клетки. Отт объяснил, что за счет легкости доступа к фибробластам в коже получить их гораздо менее проблематично, чем при биопсии сердца.

Как только фибробласты успешно превращаются в стволовые клетки, а затем в клетки сердечной мышцы, их можно снова высеять на каркасы. Но пока это остается камнем преткновения для Отта. Его команда смогла вырастить небольшие участки сердца и заставить эти клетки сокращаться при стимуляции. Но ученые еще не смогли создать полностью работающее человеческое сердце.

Другие лаборатории, занятые этой проблемой, не пытаются построить новые сердца, но изучают использование аналогичным образом перепрограммированных участков сократительных клеток. Исследователи из Великобритании и Германии под руководством Сиан Хардинг, профессора Имперского колледжа Лондона, смогли вырастить заплатки, состоящие из человеческих миоцитов, которые затем пришили к сердцам живых кроликов, где они стали полностью функциональной тканью сердечной мышцы¹⁷⁵. В связи с тем, что вскоре начнутся испытания на людях, есть надежда, что этот метод позволит кардиологам заменить неспособную к сокращению рубцовую ткань, которая образуется после инфаркта миокарда.

Но заплатки из клеток миокарда не создают сердца, и одна из главных проблем, с которой сталкиваются Отт и его коллеги, заключается в том, чтобы заставить перепрограммированные клетки формировать трехмерные структуры, в том числе коронарные кровеносные сосуды, которые потребуются для питания вновь созданных сердец. Эти структуры должны создавать сами клетки, будучи не просто строительными блоками, но и участниками производственного процесса. Невыносимо сознавать, что программы подобного поведения уже есть внутри клетки, закодированные в генетическом портфеле, но по-прежнему недоступны ученым, которые все еще ищут способы запустить это поведение.

Пока Отт с коллегами не смогут «щелкнуть тумблером», они будут импровизировать. Не имея возможности создать кровеносные сосуды с нуля, они решили начать с того же места, с которого они начинают, работая с сердечной тканью: с лесов – в данном случае с участка децеллюляризованного кровеносного сосуда. Как и все остальное сердце, коронарные кровеносные сосуды, которые его снабжают, после того как их клеточные компоненты растворяются, оставляют каркас из соединительной ткани.

– Мы говорим клетке: «Вы – незрелая клетка кровеносного сосуда, и, кстати, вот вам труба. Не могли бы вы просто проложить ее для меня». И клетки это делают, – рассказал мне Отт. – Вот что действительно уникально в наших строительных лесах – в этих децеллюляризованных органах у нас на самом деле есть неповрежденные трубопроводы.

Создание трехмерных структур для замены неисправных человеческих аналогов остается серьезной проблемой. Но использование ранее существовавшего каркаса, в данном случае каркаса соединительной ткани из ранее функционировавшего кровеносного сосуда, не единственное направление исследований, разрабатываемое для ее решения.

Гленн Годетт, биомедицинский инженер из Вустерского политехнического института, также работает над терапевтической регенерацией сердца, но решил использовать совершенно другой тип структуры после того, как один из его аспирантов вернулся с обеда с чем-то удивительным, что он обнаружил в кафетерии.

Я встретился с Годеттом в его лаборатории, чтобы обсудить, что произошло дальше.

Он начал с объяснения того, что любой, кто работает над восстановлением поврежденного сердца, да и любого поврежденного органа, если уж на то пошло, сознает значимость кровеносных сосудов – диаметр многих из которых варьируется в пределах микроскопических размеров.

– Когда сердечная мышца не получает достаточно кровотока, она погибает, – сказал мне Годетт.

Это, как ранее указывал и Отт, вызывало особую озабоченность при изучении регенерации сердца и оказалось камнем преткновения в собственных исследованиях Годетта. Хотя его команде удалось заставить сердечные клетки расти на каркасах кровеносных сосудов вокруг децеллюляризованного сердца, они не смогли полностью воспроизвести его структурную и функциональную сложность.

– И вот почему мы придумали это, – сказал Годетт, предлагая мне рассмотреть что-то маленькое и зеленое.

Я осторожно держал предмет, восхищаясь его прожилками и тем, как он удивительно похож на лист шпината, который ученый, возможно, купил в продуктовом магазине. Годетт заверил меня, что это именно он и что именно так оно и было.

– Эти прожилки переносят воду, – сказал он. – Наши вены переносят кровь. С инженерной точки зрения и те и другие переносят жидкости. Поэтому Джош Гершлак, тогда мой аспирант, сказал: «Если мы избавимся от всего шпината, останутся ли у нас эти сосуды?» И вот тут-то и начался весь эксперимент.