Пламенное небо - [3]

В школе, увлеченные мечтой о небе, мы с товарищем — Иваном Мусиенко — решили построить модель самолета. В поисках образца рылись в газетах и журналах. И вот в нашем воображении сложилась собственная модель, и мы склеили ее из выструганных планок и картона, покрасили красными, синими и черными чернилами. Для нас, школьников, это было настоящее чудо, хотя вид модель, безусловно, имела весьма неуклюжий.

Закончив первую модель, мы притащили ее в школу и показали учителю математики Юрию Васильевичу Савину, который посмотрел и сказал:

— Молодцы ребята. Одобряю. Дерзайте. Начало у вас хорошее. Но и о математике не забывайте.

Подбодренные, мы построили целую эскадрилью деревянных аэропланов. Последние уже не вмещались в моем сарае, часть их пришлось перенести домой к Мусиенко.

Увидев наши «изобретения», отец нахмурился, но мать заступилась за меня.

Отобрав лучшие модели, показали их классному руководителю Наталии Ивановне Еременко. Учительница предложила:

— Давайте, ребята, повесим их в классе.

Так и сделали. Две машины с красными звездами на крыльях повисли над нашими головами. Держались они на нитках, но нам хотелось, чтобы ниток вовсе не было видно и чтобы наши модели парили в воздухе.

Не знаю, помогала ли наша «выставка» учебе. Скорее наоборот, отвлекала от занятий. Но Наталия Ивановна не могла оставить без внимания наших стараний и сказала:

— Чтобы полететь на настоящем «самолете, нужно учиться только на «отлично». Верно я говорю?

Мы с Ваней Мусиенко с видом знатоков отвечали, что именно так.

Это был период становления социалистической экономики страны, укрепления могущества ее армии, авиации и флота.

В газетах все чаще появлялись призывы: «От модели — к планеру, от планера — к самолету!», «Трудовой народ — строй воздушный флот!», «Пролетарий, на самолет!», «Без победы в воздухе нет победы на земле!». Эти призывы пробуждали в головах моих сверстников смелые надежды.

В тридцатые годы наша авиация высокими темпами «набирала» высоту, скорость и дальность полета. Вихрем облетело страну известие о присвоении звания Героя Советского Союза А. В. Ляпидевскому, С. А. Леваневскому, В. С. Молокову, Н. П. Каманину, М. Т. Слепневу, М. В. Водопьянову, И. В. Доронину за спасение челюскинцев, терпевших бедствие во льдах Арктики. Весь мир взволновали полеты В. П. Чкалова, Г. Ф. Байдукова и А. В. Белякова на Дальний Восток и через Северный полюс в Америку. Вскоре это достижение перекрыли М. М. Громов, A. Б. Юмашев, С. А. Данилин. А летчицы Валентина Гризодубова, Полина Осипенко и штурман Мария Раскова установили женский международный рекорд дальности полета без посадки.

Вся страна жила достижениями и рекордами славных авиаторов. В. П. Чкалов, М. М. Громов, М. В. Водопьянов, B. К. Коккинаки стали подлинно национальными героями.

Вслед за этим последовали героические победы наших летчиков в небе Испании, в период сражений на озере Хасан, на реке Халхин-Гол. Боевые подвиги своих соколов Родина отметила высокими наградами. Дважды Героями Советского Союза стали Г. Кравченко, С. Грицевец, Я. Смушкевич. Весь мир с затаенным дыханием следил за необыкновенными деяниями советских соколов.

Эти события, откладываясь в нашем сознании, еще больше разжигали стремление попасть в авиацию. Я поставил перед собой задачу — во что бы то ни стало научиться летать!

Мечту о крыльях мне помог осуществить случай. Но для этого пришлось расстаться с Нехайками, куда я потом наезжал лишь изредка в гости. Родное село запечатлелось в моем сознании не только воспоминаниями о нелегком детстве, но и радостями первого приобщения к труду, к общественной работе. Оно преподало первые уроки жизни, немыслимой без твоего личного вклада в создание благополучия близких тебе людей, товарищей по колхозу, всего твоего народа. Здесь я воочию убедился, как необходимо было переустройство села на новых, социалистических началах, которые открыли перед крестьянами замечательную перспективу Коллективного хозяйствования.

Вновь и вновь убеждаюсь в этом и ныне, бывая в Нехайках, при виде красивых жилых домов, школы и клуба, всего того, что привлекает каждого исконного крестьянина, где бы он ни побывал, в какие края ни заносила бы его служба Отчизне.

От плуга — к самолету

Осенью 1938 года в Нехайки приехал в отпуск мой старший брат Иван, работавший тогда в Днепродзержинске. Шесть лет самостоятельной жизни очень изменили нас. Теперь брат — настоящий рабочий. Повзрослел, стал представительным, крепким. Помогая по хозяйству, Иван присматривался ко мне, беседовал с сестрой о моей дальнейшей судьбе, интересно рассказывал о Днепродзержинске, будущем центре металлургии.

Как-то вечером сел рядом со мною, положил руку на плечо.

— Через неделю уезжаю, Ванюша. Может, махнешь со мной? — предложил неожиданно.

Разговор об этом был и раньше, правда, лишь намеками. Но внутренне я уже был готов к отъезду.

— Согласен, — с готовностью ответил я.

— Значит, собирайся, — одобрительно улыбнулся Иван.

Настал день отъезда. Мне собраться — подпоясаться. Рано утром нас провожали друзья, родственники. Сестра Варвара вытирала платком глаза, просила писать. Все долго шли за нами, затем остановились и махали платками и картузами до тех пор, пока мы не скрылись за горой.