Плакальщик - [2]

Этот, с лицом хорька, тоже был коротышкой, возможно худее первого, примерно лет на двадцать моложе. Одет во все черное. Черные ботинки и носки, черные брюки и черный шерстяной вязаный свитер. Пальцы рук тонкие и длинные, ноги узкие.

Под черным свитером синяя хлопчатобумажная рубашка. В кармане солнцезащитные очки. В правом кармане брюк пятьдесят шесть центов мелочи и ключ от двадцать девятого номера отеля “Рогаль”. В левом кармане — пачка купюр новенькими десятками. Тоже сто долларов. В левом заднем кармане брюк — пистолет “беретта-ягуар” 22-го калибра 3,5 дюйма. В правом кармане брюк находился бумажник с семью долларами и подборкой различных вырезок из газет об арестах Дональда Скорби по разным поводам, большей частью за нападения, хулиганства в пьяном виде и один раз — за наркотики. В бумажнике также лежала закатанная в целлофан уменьшенная фотокопия свидетельства об увольнении подчистую из военно-морских сил по состоянию здоровья, выписанная на имя Дональда Скорби.

Паркер забрал две пачки новеньких десяток и “беретту”, а все остальное вернул в карманы Скорби и Вилкоксина. Потом связал обоим руки за спиной шнурками от их же ботинок, а брючными ремнями — ноги у коленей. Скорби вновь стал приходить в себя, и его пришлось опять успокоить, но Вилкоксин все еще был вырублен и тяжело дышал открытым ртом.

Паркер, оценивающе окинув взглядом гостей, решил сосредоточиться на Вилкоксине. Заткнув рот Скорби салфеткой и полотенцем, он оттащил его в туалетную комнату и сунул в ванну. После этого он принялся искать в комнате второй пистолет, выбитый у Вилкоксина в самом начале драки.

Пистолет обнаружился под туалетным столиком. “Смит-и-вессон”, “терьер”, пятизарядный, 32-го калибра. Паркер взял его и “беретту” и уложил оба пистолета в свой чемодан. На часах было 11.35, что означало для Генди опоздание более чем на полчаса. Значит, все же с ним что-то произошло.

Паркер успел навести порядок в комнате, а Вилкоксин еще не пришел в себя. Подтащив к стене, Паркер усадил его так, чтобы тот опирался о нее спиной, а потом пинком привел в чувство. Жалобно застонав, Вилкоксин пришел в себя, помотал головой, не открывая глаз. От него немного попахивало спиртным. Лицо серое, если не считать два ярко-красных пятна на скулах, напоминавших более всего клоунский грим.

— Открой глаза, Джимми, — сказал Паркер.

Вилкоксин перестал стонать и открыл влажные и выцветшие синие глаза, словно с недопроявленного фотоснимка.

Ему потребовалось некоторое усилие, чтобы рассмотреть лицо Паркера. Красные пятна на скулах еще больше покраснели или, возможно, побледнело серое лицо.

— Хорошо. — Паркер выпрямился и прошел через комнату к ближайшему креслу. Пододвинув его поближе, сел и дружелюбно ткнул астматика в ребра. — Побеседуем.

Губы Вилкоксина были влажными. Он мотал головой и часто моргал.

— Я не один. У меня есть партнер, — проговорил Паркер. — А вот твой партнер, Скорби, тю-тю...

Вилкоксин огляделся.

— Твой партнер не захотел рассказать о моем напарнике, и я его выбросил обратно в окно.

Глаза Вилкоксина округлились. Он смотрел на Паркера и ждал, но тому не нужно было ничего больше говорить. Молчание сгущалось. Вилкоксин непрерывно корчился. Ноги его извивались. Он облизывал губы и продолжал моргать. Паркер спокойно выжидал, а астматик стрелял глазами по всей комнате.

— Что ты от меня хочешь? — наконец спросил он.

Паркер сокрушенно покачал головой и вновь ткнул его в ребра:

— Вопрос неверный.

— Я не знаю никакого напарника. Клянусь Богом!

— А что ты знаешь?

— Я получил сто долларов. Я и Донни получили по сто долларов. Нам велели отправиться в отель “Ваймант”, влезть по правой пожарной лестнице с улицы на пятый этаж. И если там никого не будет, все забрать. Чемоданы и все такое в этом роде. А если здесь кто-то окажется, ничего не делать, вернуться и доложить.

— Вернуться куда?

Вилкоксин еще сильнее заморгал. Глаза его были полузакрыты.

— Послушай. Это была просто работа, понимаешь? Сто долларов. Никому не было бы никакого вреда. Просто надо было забрать несколько чемоданов. Любой бы согласился за это взяться.

Паркер покачал головой. Его интересовало не это.

— Куда вернуться-то?

— В таверну Хависона на И-стрит, чуть дальше четвертого полицейского участка.

— К кому там обратиться? Вилкоксин нахмурился и стал пореже моргать.

— Я не знаю, — ответил он. — Просто зайти в таверну и сидеть. Если у нас есть то, что ему нужно, кто-нибудь подойдет и заберет принесенное. Если ничего не принесем, то кто-то подойдет и расспросит нас обо всем.

— Когда вы там должны быть?

— К часу ночи.

— Что это за И-стрит? А?

— А-а... на юго-востоке.

— Кто дал вам эту работу?

— Работу? Послушай, у меня руки болят. Паркер взглянул на часы. Без четверти двенадцать. В его распоряжении — час и пятнадцать минут.

— Я спешу, Джимми, — поторопил он.

— Откуда ты знаешь мое имя? Паркер снова ткнул его в ребра, не сильно. Просто для острастки.

— Я говорю тебе правду. Я не собираюсь врать за сто долларов. Тебе не нужно было выбрасывать Донни в окно.

— Кто дал тебе эту работу?

— О-о... парень по имени Эйнджел. Он из крутых, вертится вокруг Норткапител-стрит, за вокзалом. Донни и я пошли в кино на Ди-стрит, а когда вышли оттуда, наткнулись на Эйнджела. Он и дал нам это поручение.