Плач в ночи - [43]

«Я никогда такого не говорила!» — беспомощно подумала Дженни, заметив, как сощурилась Эмили.

За коктейлем Марк дождался, когда Эрих и Эмили увлекутся разговором, и заметил:

— Ты бледная, Дженни. Как себя чувствуешь?

— Все отлично! — Она постаралась, чтобы это прозвучало убедительно.

— Джо рассказал о своем псе. Я так понимаю, ты очень расстроилась.

— Наверное, мне нужно понять, что здесь все по-другому. В Нью-Йорке мы, горожане, дружно рыдаем над бродячей собакой, которую должны прикончить. А потом является кто-нибудь, чтобы приютить ее, и мы все в восторге.

Эмили оглядывала комнату.

— Вы ничего не поменяли, да? — спросила она. — Не знаю, сказал ли вам Эрих, но я дизайнер по интерьерам, и на вашем месте избавилась бы от портьер. Они, безусловно, прекрасны, но слишком закрывают окна, и вы лишаетесь этого замечательного вида.

Дженни ждала, что Эрих встанет на ее защиту.

— Видимо, Дженни не согласна с тобой, — вкрадчиво сказал он. Голос и улыбка его были снисходительны.

«Эрих, это нечестно», — в ярости подумала Дженни. Стоит ли возразить ему? Первая из четырех поколений женщин Крюгер, кто устроил сцену перед наемным работником. Как насчет сцены перед друзьями? Что там говорит Эмили?

— ...И если я не переставлю вещи, то не успокоюсь, хотя, может, вам это безразлично. Я так понимаю, вы тоже художница.

Момент был упущен. Поздно исправлять впечатление, которое создал Эрих.

— Я не художница, — отозвалась Дженни. — Моя специальность - изобразительные искусства. Я работала в галерее в Нью-Йорке. Там и познакомилась с Эрихом.

— Слышала об этом. В наших краях ваш ураганный роман произвел настоящую сенсацию. И как наша сельская жизнь по сравнению с Нью-Йорком?

Дженни осторожно подбирала слова. Нужно изменить то впечатление, которое Эрих создал о ней - будто она с пренебрежением относится к местным жителям.

— Конечно, я скучаю по друзьям. Скучаю по случайным встречам со знакомыми, которые говорят о том, как выросли дети. Я общительная и легко завожу друзей. Но как только... — Дженни взглянула на мужа. — Как только наш медовый месяц официально закончится, я надеюсь активно участвовать в жизни общества.

— Доложи об этом своей матери, Эмили, — предложил Марк.

«Да благословит тебя Бог, что подыграл», — подумала Дженни. Марк понял, что она пытается сделать.

Эмили сухо, безрадостно рассмеялась:

— Судя по тому, что я слышала, у вас есть по крайней мере один друг, который не даст заскучать.

Она наверняка говорит о встрече с Кевином. Женщина из церкви распустила сплетни. Дженни почувствовала на себе вопросительный взгляд Эриха и не ответила на него.

Пробормотав, что нужно приглядеть за ужином, Дженни ушла на кухню. Руки так дрожали, что она едва сумела поднять жаровню с плиты. А что, если Эмили продолжит свои инсинуации? Она считает, что Дженни - вдова; теперь если Дженни расскажет правду, то заклеймит Эриха как лжеца. А Марк? Вопрос не поднимался, но, несомненно, он тоже думает, что она вдова.

Каким-то чудом Дженни умудрилась разложить еду, зажечь свечи и позвать всех к столу. «По крайней мере, я хорошо готовлю, — подумала она. — Пусть Эмили скажет об этом матери».

Эрих нарезал и разложил на тарелки жаркое на ребрышках.

— Один из наших бычков, — гордо произнес он. — Дженни, тебя это не отталкивает?

Он ее поддразнивает. Нельзя принимать это близко к сердцу. Остальные, казалось, ничего не заметили.

— Подумай, Дженни, — продолжал Эрих тем же шутливым тоном. — Тот самый годовалый бычок, которого в прошлом месяце ты показала мне на пастбище. Ты еще сказала, что он такой задумчивый. Сейчас ты его ешь.

У Дженни перехватило горло. Она испугалась, что сейчас ее стошнит. «Господи, пожалуйста, только не это».

— Какой ты противный, Эрих, — засмеялась Эмили. — Помнишь, ты точно так же дразнил Арден и доводил ее до слез?

— Арден? — переспросила Дженни, потянувшись за стаканом воды. Комок в горле начал рассасываться.

— Да. Такая милая девочка была. Что называется, типично американская девчушка. По животным с ума сходила. В шестнадцать лет не прикасалась к мясу или птице. Говорила, что это варварство и что, когда вырастет, она станет ветеринаром. Но, наверное, передумала. Когда она сбежала, я училась в колледже.

— Руни никогда не теряла надежды, что дочь вернется, — добавил Марк. — Это невероятно - материнский инстинкт. Появляется сразу же после рождения. Самое тупое животное знает своего детеныша и будет защищать его насмерть.

— Родная, ты не ешь мясо, — заметил Эрих.

Вспышка гнева позволила Дженни расправить плечи и через стол взглянуть прямо ему в глаза.

— А ты не ешь овощи.

Муж подмигнул ей. Он действительнопросто дразнил ее.

— Туше, — улыбнулся он.

В дверь позвонили, и все вздрогнули. Эрих насупился.

— Ну кто еще... — Он умолк, взглянув на Дженни. Она знала, о чем он думает. «Боже, только не Кевин», — взмолилась она и, отодвинув стул, поняла, что весь вечер отчаянно молила о божественном вмешательстве.

За дверью стоял грузный мужчина лет шестидесяти в мешковатой кожаной куртке, с массивными плечами и узкими глазами с тяжелыми веками. Его машина стояла прямо перед домом - официальный автомобиль с красной мигалкой на крыше.