Плач по любимому негодяю - [4]

Блисс замолчал и уставился в карту-схему, оставленную Фенелком. Он о чем-то напряженно размышлял. Я понимаю: для трижды женатого мужчины, вынужденного содержать трех жен, даже тех, кого он давно оставил, есть о чем подумать, прежде чем решиться проделать в бюджете огромную дыру.

— Знаете, мистер Блисс, а я бы не стала слепо верить Дру Фенелку, — набравшись наглости, сказала я. — Он человек не от мира сего. Болтает сущий вздор и требует, чтобы мы, люди здравомыслящие, подчинялись его теориям.

Я попала в яблочко! Люсьен Блисс встрепенулся, морщинки на его лице разгладились, глаза зажглись. Блисс принял наконец решение и стал таким же, как раньше.

— Мэвис, какого черта вы здесь делаете? Идите к своей подопечной, — он отдал приказание четким и твердым голосом.

— Я уйду, но нельзя ли мне хотя бы одним глазом взглянуть на бриллиант Шепа Морроу? — спросила я.

— Нет! — крикнул Блисс. Шея его напряглась, а ноздри затрепетали. — Марш отсюда!

Глава 2

Съемка началась по графику. Затем последовал короткий перерыв на обед. После ланча я пошла в вагончик Эмбер Лейси — якобы помочь ей переодеться, а на самом деле — следить за красоткой. Я должна была упредить проникновение в вагончик Ли Беннинга. Эмбер кисло взглянула на меня и сказала, что уже начинает привыкать к тому, что я сую нос в ее дела. Вместе мы стали рассматривать одеяние, которое принесла костюмерша.

«Телевидение — увлекательнейшая штука, — сказал как-то Блисс. — Им заболеваешь раз и навсегда». Я запомнила это высказывание. Я вообще многое просекаю и не устаю совершенствовать свои мозги. Это единственное, что остается делать, потому что тело мое само по себе совершенно. Не сочтите меня нескромной: просто у Мэвис Зейдлиц нет еще собственного биографа и все приходится делать самой, даже отпускать комплименты, впрочем, вполне заслуженные.

На чем же я остановилась? Ага, Эмбер принесли платье для съемки.

Про Дикий Запад даже младенцы знают уже все: что там были ранчо и лошади, бандиты и шерифы — револьверов у каждого не счесть, салуны и салунные дивы — одна красивее другой, и все в платьях, усыпанных блестками... Упаси бог нарушить эти традиции и внести что-то новенькое и непривычное зрительскому глазу. Лучше не искушать судьбу. Так наверняка считает и Блисс, иначе почему платье для Эмбер Лейси так густо усыпано блестками!

Дневную съемку Блисс производил на натуре. Никакой фальши, никаких картонных декораций, хотя бы их создал сам Том Микс. Все подлинное — как камень на пальце Морроу-Беннинга.

В той сцене, которую снимали днем, Эмбер Лейси играла девушку из трактира. Ее похищает бандит и запирает в заброшенном домишке. Девушке удается выбраться из лачуги, она куда-то бежит через кактусы, бандит гонится за ней, настигает и притаскивает обратно в лачугу. Теперь представьте, что на вас — платье с блестками и вам нужно бежать, продираясь сквозь кактусовое воинство. Представили? Что случилось бы с вашим платьем? То-то и оно.

Костюмеры рвали платье Эмбер изобретательно. Они сделали это лучше кактусов. Белый атлас был изодран в клочья, исполосован до бедер. Живот еще как-то был прикрыт. Но дальше тонкие узкие лоскутики не скрывали, а наоборот, выставляли напоказ шелковые чулки с подвязками, которые должны были появиться в кадре крупным планом несколько раз. Эмбер надела под эти лохмотья панталончики, которые носили наши прабабушки, поправила лиф с глубоким, как каньон, декольте, проверила, хорошо ли будут видны ее ноги, обтянутые черными чулками, и осталась довольна.

Скрепя сердце я признала в душе, что чертовка хороша! Ну вот, и традиции соблюдены, и с сексуальностью все в порядке.

Эмбер улыбнулась отражению в зеркале так широко и дружески, как улыбаются только человеку, которого искренне любят.

Дверь распахнулась, и в вагончик влезла распаренная от беготни Пегги Беннинг.

Актриса с трудом отлепила свой взгляд от зеркала и тоскливо посмотрела на ревнивую жену.

— Невоспитанная кобыла, — процедила Эмбер. — Могла бы и постучать. Ты была уже здесь! Чего опять притащилась?

— Ты знаешь... Я говорила тебе... Оставь Ли в покое... — Пегги все никак не могла отдышаться. — Или я перережу тебе горло... Сначала тебе, потом ему...

— Ты зря волнуешься, Пегги. Это все такие пустяки — переспать с женатым мужчиной, — у Эмбер появились в голосе назидательные нотки. — Ты должна прекратить истерику. Стоит ли надрываться из-за безделицы.

— Нет, я убью вас обоих! — рычала Пегги.

Эмбер зевнула:

— Как мне надоели эти жены! И каждая считает своим долгом сказать эту сакраментальную фразу: «Если ты не оставишь моего мужа в покое...» Мэвис, съемка еще не началась?

— В последний раз тебе говорю... — Пегги не унималась.

— Я слышала, — Эмбер надоело все это до чертиков. — Ну и дура ты, Пегги! Ума ни на грош. Ну что хорошего в твоем Беннинге? Мускулы? Так теперь накачанных парней пруд пруди. Но если тебя все это так заводит, я, пожалуй, приглашу Ли помочь мне раздеться после съемки. Вот будет потеха для всей нашей компании!

Пегги бросилась на обидчицу, выпустив коготки. Мне, разумеется, наплевать на Эмбер, но мистер Блисс был бы ужасно рассержен, если бы миссис Беннинг испортила актрисе грим да еще поставила синяк под глазом. Поэтому я ударила ребром ладони Пегги сзади по шее и скрутила ей руки. Выталкивая эту кобылу из вагончика, я серьезно пообещала ей в следующий раз переломать что-нибудь в организме: ключицу или лучезапястную кость.