Плач Абалона - [14]
Брид это, очевидно, тоже показалось непонятным. Она прильнула к земле и стала раздвигать упавшие ветви и листья, пока не добралась до голой почвы.
– Эй, дайте-ка лучше я, встревоженно предложил Брок, но жрица лишь отмахнулась выпачканной рукой. Старый воин пожал плечами и отступил.
Каспар знал, что не стоит мешать Брид, когда она занята, и заметил, что Пип тоже явно не собирается участвовать в работе. Мальчик внимательно осматривал корни упавших деревьев, особенно терна. Каспар успел уловить то, что заметил Пип: какое-то животное поспешно улизнуло с глаз. Ему показалось, что у животного был черный мех и длинные тонкие ноги, как у фазана.
Старый Брок стоял с важным видом и охранял своих юных спутников. Пип повернулся к Брид и опустился на колени посмотреть, что она отыскала. Оба нахмурились.
– Похоже на следы какой-то большой птицы, задумчиво проговорила Брид.
– Не знаю такой, сказал Пип.
Каспару не понравилось, что мальчик говорит с Девой, будто с равной, а не с Одной-из-Трех. К тому же его раздражало то, что в лесу эти двое так быстро сошлись друг с другом, а он остался вроде как на обочине. Сам Каспар немало времени провел в Кабаньем Лове, охотясь на разную дичь, но так и не смог вернуть себе то беззаботное отношение к лесу, что было у него в детстве, когда он в одиночестве бродил по всему миру без всякого дела.
Пока Пип с Брид обсуждали, кто же оставил такие следы, Каспар снял пса с седла и пустил его порыться среди корней упавших деревьев. Змеелов беспокоился, он прильнул к земле самой мордой, тут же выпачкал нос, чихнул и опять стал что-то вынюхивать и копать, возбужденно повизгивая. Комья грязи дождем летели из-под его лап.
– Барсука почуял, – предположил Каспар.
Пип обернулся к нему и уже собирался кивнуть, однако Брид покачала головой, глядя на привлекшую внимание собаки поваленную рябину.
– Нет, вряд ли. Посмотрите-ка, – показала она. Трог тем временем уже занялся корнями терна.
На стволе болтался мокрый клок содранной коры, под которым кишели мокрицы. В одном месте бледное дерево было гладко выскоблено и помечено несколькими царапинами – кажется, специально.
– Древесные руны? – спросил Каспар, вспоминая, что нечто похожее они видели в Каддее.
Брид кивнула и оглянулась на странные следы на земле.
– Кобольды, объявила она.
– Кобольды? – не понимая, переспросил Пип. В жизни о таких не слыхал. А я ведь всякую тварь в Лове знаю.
– Это вроде древесных человечков, начал объяснять Каспар.
– Эльфы, что ли? Оставьте, мастер Спар, я уж не маленький.
Брид бросила на него недовольный взгляд.
– Кобольды это небольшие, в половину человеческого роста, существа с тонкими руками и ногами. Они живут среди деревьев. Но я согласна, в наших местах их не бывало с рождения Морригвэн по ее словам, во всяком случае. Они смешные, глуповатые, не жестокие, но плохо понимают разницу между добром и злом. Так гласит «Книга имен».
– А что означают руны? – спросил Каспар, вглядываясь в ряд вертикальных царапин и не понимая даже, где у них начало, а где конец.
Как ни странно, Брид тоже мало что поняла.
– «Отец Леса спаси Хобомань Троллесье», прочла она, еще раз внимательно просмотрела руны, пожала плечами и, наконец, беспомощно улыбнулась. Троллесье это, кажется, в Кеолотии?
– А что тут делают кобольды, и чего это кобольды из Кеолотии говорят по-нашему, и разве Отец Леса это не просто сказка? – на одном дыхании выпалил Пип. Батя говорил, что сказка.
Брид замахала руками, будто защищаясь от града вопросов, а Брок крякнул и недовольно посмотрел на мальчика: сын дровосека был слишком уж нетерпелив.
– Большинство старых народов гоблины, феи, пикси и так далее пользуются языком Бельбидии, потому что от него происходят наречия всех земель вокруг Кабалланского моря. Однако у кобольдов рот устроен так, что звуки человеческой речи они произносить не могут. Поэтому у них есть собственный язык, непонятный для людей. Но когда они пишут древесными рунами, то все равно используют бельбидийский.
Брид остановилась перевести дыхание, и Каспар воспользовался возможностью ее перебить:
– А что с Отцом Леса?
– Существует он или нет, сказать не могу. Есть такая легенда, что это белый олень, который странствует по свету и защищает леса. Очевидно, кобольды верят в его существование. Полагаю, они пришли на это место, в бывшую священную рощу, потому что и он вполне мог бы сюда заглянуть: это что-то вроде духовного колодца, если угодно.
Вдруг Брид резко обернулась, подняла руку и на что-то указала. Каспар успел заметить, как существо, покрытое черной шерстью, бежит на длинных тонких ножках к густому кустарнику, чтобы там спрятаться.
– И как мы могли его принять за куницу? – рассмеялся Каспар.
– Я его за куницу не принимала, строго ответила Брид. Я была права: определенно, это кобольд. Хороший знак. Бельбидия становится более безопасна для старых существ, изгнанных в эпоху Новой Веры.
– Для горных волков она безопаснее не становится, сухо заметил Пип.
Брид ничего ему не ответила и посмотрела в сторону оставленных лошадей.
– Что ж, если мы навсегда здесь останемся, то волчат не найдем.
Каспар улыбнулся, увидев, как на лице Пипа появилось озорное выражение. Именно это ему особенно нравилось в мальчике. Рядом с малолетним проказником Каспар чувствовал себя куда более взрослым. Правда, многих в крепости нахальное поведение Пипа выводило из себя. Особенно им были недовольны пожилые женщины: мальчик, по их словам, «совершенно переходил всякие рамки». Каспар рассмеялся. Пип хотя бы не был таким подобострастным, как многие новые рекруты. Он, конечно, звал его «мастер Спар», но во всем остальном относился как к любому нормальному человеку. С Пипом можно было просто поговорить и вырваться из создавшегося вокруг Каспара из-за его высокого положения кольца отчужденности. Особенно важно это было теперь, когда уехал Халь.
