- Уткнись в тряпочку, племянничек, - велел мне Траск или Слейд.
Но было уже поздно. Реакция Махоуни на мои слова оказалась несоразмерной их содержанию. Секунд тридцать он сидел с таким видом, будто его вот-вот хватит удар. Махоуни был человеком лет пятидесяти, с седеющими волосами песочного цвета и вялой бледной ирландской физиономией, щедро усыпанной веснушками. Веснушки на щеках, веснушки на тыльных сторонах ладоней. Можно было спорить, что веснушками усеяны и его мясистые плечи. Лицо его, толстощекое, с двойным подбородком, имело подленькое и лживое выражение, как у жулика, выехавшего на загородную прогулку. Такие физиономии очень здорово строит Эд Бегли.
Махоуни поднялся на ноги, но не вышел из-за стола, и сказал:
- Ты о чем это? Что ещё за неприятности у меня?
- Он блефует, - ответил Траск или Слейд. - Дай ему волю - ещё не так споет и спляшет.
Слейд или Траск подкинул мой маленький пистолетик и опять поймал его.
- Ну, все ясно, - заявил он. - Видишь эту игрушечную пушку? Парень пришел тебя убивать, так же как убил Фермера и пытался убить мистера Гросса.
Махоуни все больше размякал. Он не знал, что думать. Я сказал:
- А что если они заблуждаются, инспектор? Мне известно, где вы живете. Сто шестьдесят девять - восемьдесят восемь, Восемьдесят третья авеню. Кабы я хотел вас убить, то не стал бы являться сюда, в полицейский участок, а подкараулил бы вас возле дома.
Траск или Слейд подошел ко мне и ткнул меня твердым пальцем в грудь.
- Кажется, тебе велели уткнуться в тряпочку.
- Погоди, - сказал Махоуни. - Осади назад, Траск. Пускай говорит.
Траск. Узнав, который из них Траск, а который Слейд, я испытал почти невыносимое чувство облегчения. Я едва ли не напрочь забыл, зачем пришел сюда и чего пытаюсь добиться.
Но Траск напомнил мне об этом. Он крепко хлопнул меня по плечу и сказал:
- Ладно, племянничек, будь по-твоему. Можешь держать речь.
Слейд (теперь-то уж точно Слейд) добавил:
- Спой, племянничек, и станцуй для нас. Хочешь, мы сыграем тебе на губах?
- Тихо, - сказал Махоуни. - Пусть говорит.
- Благодарю вас, - произнес я.
Махоуни наставил на меня веснушчатый палец.
- И смотри, чтобы это была правда.
- Кто-то стучал властям, - начал я, - и эти люди думают, что виноват я. Кто-то убил мистера Агриколу, и они думают, что в этом тоже моя вина. Но если это не так? Если я не причинил никому вреда, мое устранение не принесет никому пользы. Стукач, кто бы он ни был, будет себе стучать и дальше. И рано или поздно настучит на вас, инспектор Махоуни.
Махоуни скривился так, что его физиономия едва не затрещала. Он смотрел на меня, будто ястреб, и напряженно соображал.
Я сказал:
- Если мистера Агриколу убил не я, значит, его убийца гуляет на свободе. Никто его не ищет, никто даже не думает о нем. А он, быть может, хочет убить и вас тоже.
Слейд подкинул пистолет вверх.
- А как насчет этой штуки, племянничек? Это что, для балласта?
- Для самозащиты. А то вы, ребята, никак не можете успокоиться, пока не убьете меня.
- Пока только одно твое утверждение звучит разумно, - сказал Махоуни. - Зачем тебе приходить сюда, если ты знаешь, где я живу.
Что ж, начало было положено. Я кивнул.
- Вот именно. Видите, все ваши логические построения рассыпаются.
- Ой ли? Ну, а что тогда...
Его речь была прервана телефонным звонком. Махоуни взглянул на Траска со Слейдом, потом снял трубку.
- Алло? Подожди. - Он зажал микрофон ладонью и сказал приятелям: Путь свободен.
- Прекрасно, - ответил Траск. - Значит, мы забираем племянничка.
- Я ещё не выслушал его, - с сомнением произнес Махоуни.
- У вас на карту поставлено больше, чем у этих двоих, - сказал я, пытаясь убедить его. - Уж как-нибудь выкроите для меня пять минут.
Он кивнул.
- Да, пять минут. - И повторил то же самое в трубку: - Дай нам пять минут. Сообщи, когда там опять никого не будет.
Махоуни положил трубку и окинул меня долгим задумчивым взглядом. Потом он уселся за стол и сказал:
- Ладно. Есть одно обстоятельство, которое говорит в твою пользу. Теперь у меня к тебе вопрос. Если ты пришел сюда не затем, чтобы убить меня, тогда зачем ты сюда пришел?
- За сведениями, - ответил я.
- Тебе нужны сведения? Но ведь ты сам даешь сведения.
- То-то и оно, что я никогда не давал никому никаких сведений. Я ходил к мистеру Агриколе и мистеру Гроссу, чтобы узнать, почему синдикат охотится за мной, тогда как я не сделал ничего плохого. Мистер Гросс говорит, причина в том, что вы говорите, будто я стукач. Но я не стучал. Вот и пришел сюда узнать, кто вам сказал, что я стукач.
- Ну, это несложно, - ответил он. - Тони Тафи.
- Кто?
- Лейтенант Энтони Тафи из отдела организованной преступности. Крепыш Тафи. Это он собирал сведения о твоем баре, и, когда я спросил его, откуда берутся наркотики, он ответил, что прямиком от бармена, который работает на синдикат.
- Он сказал... - Тут я умолк. Я сроду не слыхал о Крепыше Тони Тафи. С чего бы вдруг ему говорить такое про меня?
- Крепыш Тони - честный полицейский, из неподкупных, - заявил Махоуни. - А я - его непосредственный начальник. Когда я спрашиваю его, откуда сведения, он мне отвечает. У него нет причин лгать.
