Пиявка - [3]

ЕВГЕНИЙ. А мы приехали водку пить? Ты работать собираешься? Иди купайся, нормалда развратная. Вода уже нагрелась, через полчаса дело пойдет к ночи, начнет остывать…

СЕРГЕЙ. Правильно, охолодиться надо, надо куп-куп от таких разговоров. Ну, Жека, прощай, друг! Не поминай лихом. Чао! А-а-а-а-а-а!!!!

Заорал вдруг во всю глотку, разбежался и кинулся с берега. Высоко поднимая ноги, бежит по воде. Ойкает, бултыхается, как ребёнок в корыте.

Евгений всё так же лежит на земле, опершись на локоть, жуёт травинку, смотрит на Сергея, улыбается. Сказал негромко, будто самому себе:

ЕВГЕНИЙ. Будь осторожен, мальчик… Тут — пиявки…

Долго следит за купающимся Сергеем. Наконец, встал, легко и уверенно открыл этюдник, укрепил его ножки, вынул краски, палитру, кисти, поставил на этюдник грунтованный картон. Быстро делает набросок углём.

Всё так же тепло и всё так же поют птицы. Евгений рисует. Сергей бултыхается, кричит.

На берегу появился Старик с сумкой, он собирает пустые бутылки. У Старика седая, спутанная борода, он в сером длинном плаще. Старик встретился глазами с Евгением и Евгений приложил палец к губам: мол — тихо, ни звука, прочь. Старик быстро, понимающе кланяясь, исчез. Евгений улыбается, быстро работает.

Высоко по берегу прошли двое — парень с девушкой. Евгения они не видят, забрались в кусты, чего-то там шепчутся, хихикают. Евгений прислушался, хмыкнул, снова рисует.

Сергей бежит к берегу, всё так же высоко поднимая ноги, брызги радугой летят из-под его ног. Тело у Сергея покраснело, покрылось пупырышками.

Сергей бегает по берегу, что-то кричит орёт, мычит, машет руками, согревается.

СЕРГЕЙ(поёт). О налейте же мне водки! Наливайте наконец! А иначе, обещаю вам, наступает мне… (Хохочет). Полторашечку, полторашечку, полторашечку!!! Ну, дай, дай согреться, надо, ну?!

ЕВГЕНИЙ(рисует). Нельзя. Надо заработать.

СЕРГЕЙ. Я простыну!

ЕВГЕНИЙ. Не простынешь. Возьми полотенце и потри себя хорошенько — это очень полезно, говорят, после холодного душа…

СЕРГЕЙ. У меня нету полотенца. Дай мне водки!

ЕВГЕНИЙ. Возьми моё полотенце. Потрись. Ты молодой, у тебя много крови. Попрыгай, побегай, без водки согреешься… Побегай, побегай! А то я знаю, потом всё превратится в пьянку… Вот полотенце, на. (Пауза). Что?

СЕРГЕЙ. Ты вообще всасываешь?

ЕВГЕНИЙ. Что? Оно чистое.

СЕРГЕЙ. Простой ты парень, Жека, без затей… Ты что, а? Я брезгую, понимаешь? Брез-гу-ю. Я брезгливый ужасно. Не вник?

ЕВГЕНИЙ. Да оно из стирки. Почему, не понял?

СЕРГЕЙ. Да потому что потому! Пристал! (Пауза). Это же твоё полотенце? Твоё. Надо соблюдать гигиену, если уж ты не понимаешь других слов…

Пауза. Евгений смотрит на озеро, молчит.

ЕВГЕНИЙ. А, ну да, конечно. У меня же тубик, забыл.

СЕРГЕЙ. Да чё ты заобижался? Ну я брезгливый, я не могу и всё.

ЕВГЕНИЙ. Да нет, никто не обижается. Ясно. Правильно. Нормалды. Ты прав. Но мне, скажем, было бы, к примеру, приятно, если бы ты — ну, здоровый и сильный парень, ну, красивый очень такой парень — если бы ты вытерся моим полотенцем…

СЕРГЕЙ. Всё, замяли, хорош. Простой, как грабли! Ему приятно. Туда-сюда-обратно тебе и мне приятно. Остань. Обсохну. Извращенец какой-то старый, ей-Богу! Женское бельё любит… (Хохочет).

ЕВГЕНИЙ. Ну, правильно, рассказал ему, он теперь всем растрепет…

СЕРГЕЙ. Ой, да сильно мне надо про тебя с кем-то сплетничать…

Делает какие-то физзарядочные упражнения.

У меня бутербродики есть, с колбаской, с огурчиками, с ветчинкой… Вкусныииии! А?

ЕВГЕНИЙ. Водка будет к вечеру. Я сказал — точка.

СЕРГЕЙ. Жадина, говядина, солёный огурец, на полу валяется, долбаный конец!

ЕВГЕНИЙ. Можешь материть — не получишь. Надо работать. Мы чего приехали? Надо поймать его, этот день… Ты видишь, что вокруг? Поймать, остановить…

СЕРГЕЙ. Ага, поймать, остановить. Сильно надо. Ещё миллион таких будет. Не умеешь ты, Жека, наслаждаться прелестями жизни! От того и кашляешь, подохнешь, закопают тебя за оградой кладбища на четыре метра, чтоб не вонял!

ЕВГЕНИЙ(у этюдника). Я сказал — не получишь. (Пауза). Как же она так тебя собирала, что забыла полотенце положить. Бутерброды — не забыла… Видно, очень любит тебя.

СЕРГЕЙ. Очень. Очень. Без-ум-но. Не завидуй. (Хохочет.)

ЕВГЕНИЙ. Одевайся, простынешь.

СЕРГЕЙ. Нетушки. Я так буду обсыхать. Спасибочки. Если я оденусь, то никто не увидит и не оценит мои изумительные новенькие плавочки в синий горошечек по белому полюшку! А мне позарез надо, чтобы их оценили.

ЕВГЕНИЙ. Я оценил.

СЕРГЕЙ. Ты несчитов!

ЕВГЕНИЙ. Здесь больше никого нет.

СЕРГЕЙ. А вдруг появится?

ЕВГЕНИЙ. Никто не появится.

СЕРГЕЙ. А вдруг? Они выходят на берег и вдруг видят меня: красавца в плавочках! И поражаются всему сразу вместе, в комплексе: и мне, и этому прекрасному озеру, и тому, как я вписываюсь в эту великолепную картину!

Прыгает на одной ноге, приложив к уху ладонь, бормочет:

Мышка, мышка, вылей воду, на зеленую колоду! В детстве, когда купались, вода попадала в уши, надо было обязательно попрыгать, так вот приложить к уху ладонь и сказать: «Мышка, мышка, вылей воду, на зеленую колоду!»

ЕВГЕНИЙ. Зелёная колода. Бред.

СЕРГЕЙ(хохочет). А вот не бред. Водички в моих ушках маленьких нет уже! А ты — зелёная колода, понял? Спасибо тебе, мышка!