Пивотерапия - [29]

– А как же твоя религия? Она же меня не признает, дева. Как тут быть-то?

– Ой, дедушка, помоги, – голос монашки срывался. Она то бледнела, то краснела, – помоги, ради бога. Не могу я больше волчицей выть, бьют меня сестры, ох и бьют!

– Ладно, – колдун налил в кружку коричневой жидкости, – посмотрим сейчас, кем ты там раньше была-то. Пей, говорю!..

…Ну вот все было у чукчи Эенко: чум был, жена была. Олени, однако, были. Винтовка была. Водку в факторию завозили часто. Что ж еще охотнику надо? Живи и радуйся. Ан нет – ни с того, ни с сего то и дело великая напасть с Эенко случалась: выть ему хотелось по волчьи! Спасу нет, как хотелось. Свои же собаки однажды из-за этого вытья чуть не разорвали.

Пошел Эенко к шаману.

– Худо, однако – умно сказал ему шаман. – Камлать, понимаешь, надо. Может, до смерти. Снежный волк в тебе сидит! Буду выгонять.

Часа два шаман колотил в бубен, плясал и пел, мухоморными да поганочными отварами больного пользовал. И добился своего – ушел Снежный волк! Но и Эенко помер. Однако.

…Голодная волчица лежала на холме и смотрела на желтую луну. Давно уже никто не приходил на ее зов, давно она не танцевала в брачном танце. Холодный ветер дыбил на ней шерсть, пустой ветер, без запаха еды. И от лютой тоски, от черной глубокой печали подняла она морду и завыла, жалуясь небесному кругляку на постылую свою жизнь.

– …проснуться, – услышал Копытов и проснулся. Он недоуменно посмотрел на толстяка в белом халате, сел и потрусил головой. В голове ощутимо гудело.

– Э, я вспомнил! – обрадовался Сергей Иванович. – Вы – врач, а я… Кто же я? Монашка? Чукча? Волчица? – задумался Копытов.

– В данный момент – Копытов, – подсказал гипнолог и подмигнул:

– Теперь вам ясно, в чем дело, почему воете-то?

– Да вроде ясно, – уныло ответил Сергей Иванович, – ну и что?

– Понять – значит победить, – убежденно сказал Эдуард Ильич, – поверьте, теперь вам будет гораздо легче! И мне – вас лечить. Еще пара терапевтических сеансов – без таких глубоких погружений, естественно, – и вы будете здоровы.

– Правда? – не поверил Копытов.

– Правда, – кивнул врач. За окном громыхнуло, запахло озоном: начиналась гроза.

– Мне пора, – засобирался Сергей Иванович, – я без зонтика. Значит, до встречи?

– Обязательно, – улыбнулся экстрасенс, – я позвоню вам. Обязательно.

Копытов, радостно ухмыляясь, расшаркался и бегом припустил из кабинета по коридору, вниз по лестнице.

Гроза разгулялась. Дождь лупил по оконному стеклу, молния серебрила листву. Эдуард Ильич осторожно закрыл дверь, защелкнул замок и подошел к стене напротив окна – побелка на стене в этом месте вытерлась до штукатурки. Медленно, как во сне, доктор встал по стойке «смирно», прислонился к стене, развел руки до уровня плеч, склонил набок голову. И застыл в этой трудной позе.

На ладонях у него выступили кровавые стигмы, на лбу проступили царапины.

У Эдуарда Ильича была своя беда – грозу он мог переносить только в таком положении. И потому он опасался заглядывать в свои предыдущие жизни. Очень опасался.

А вдруг?..

Сон

В половине четвертого утра Валерия Игоревича разбудил бес.

Нагло разбудил: выдернул из-под головы подушку да и хряпнул ею Валерия Игоревича по животу.

Валерий Игоревич испугался, проснулся и ничего не увидел, потому как было темно.

– Кто тут? – обмирая, спросил Валерий Игоревич темноту.

– Я тут, – сказал бес. – Что же ты гад, вытворяешь? Совсем крыша съехала, что ли?!

Валерий Игоревич повращал головой и заметил на фоне светлых штор знакомую рогатую фигуру.

– А, – успокоился Валерий Игоревич, – бес… Чего приперся-то, ухват ходячий?

– Сам ты ухват, – огрызнулся бес. – Еще и издеваешься, да? Слушай, я тебя как человека прошу: прекрати видеть сны!

– Не-а, – зевнул Валерий Игоревич, – это мне неподконтрольно… А чего стряслось-то?

– Не помнишь? – с угрозой спросил его бес, – совсем-совсем ничего не помнишь?

– Отстань, – сонно ответил Валерий Игоревич, – спать хочется…

– Не спи! – с ужасом воскликнул бес, – хватит с нас, хватит! Давай переоформим договор, а? Умоляю, давай, а? Я и бланк подготовил… вот, только распишись! Мол, отказываюсь от овеществления моих сновидений, а взамен беру счастье, бессмертие и золото!

– Пшел вон, – пробормотал Валерий Игоревич, проваливаясь в сон, – ка-а-азел. – И уснул.

…И снилось Валерию Игоревичу счастье, бессмертье и золото.

…И Ад в который раз приснился: там вся рогатая нечисть – строем и с песней, – все так же шла и шла в задницу.

К Люциферу.

Туз

Небольшой обшарпанный звездолет медленно пятился от Гончих Псов. Впрочем, пятиться дальше было некуда – позади хищно скалилась протуберанцами Большая Медведица: саму Медведицу из-за ее безразмерной пасти видно не было… Да и фиг с ней, с той Медведицей: позади были карточные пираты! Что, несомненно, являлось для капитана Ивана Кармикова (тридцать лет, рост сто девяносто, косая сажень в плечах, волевое лицо, глаза серые, не женат) гораздо большей неприятностью, чем Гончие Псы, Большая Медведица и Похмельный Стрелок вместе взятые. Потому как от звездных монстров – при удачном повороте дел – можно было откупиться ненужными членами экипажа, а пропажу списать на несчастный случай: вывалились в иллюминатор и все тут… или прикинуться дохлым, звездная братия дохлые космолеты не всегда кушала, иногда брезговала… или аккуратно взорвать двигатели и сделать вид, что ты – новая маленькая звезда. А маленьких не обижают!