Пивотерапия - [16]

…Дни летели чередой. Витя ходил на работу, решал деловые вопросы; встречался с клиентами, бывал с ними в ресторанах после заключения сделок. Но, однако, жил теперь в каком-то стеклянном мире, странном и зыбком. Все стало нереально, кроме телефона на его журнальном столике дома. Ровно в шесть Витя уже был дома и волком ходил по квартире кругами, ожидая нечаянного звонка. Он то садился в кресло и сверлил телефон взглядом, то на полную катушку включал музыку, чтобы не слышать вообще никаких звонков.

Однажды Витя попробовал позвонить по памятным восьмеркам и никуда не попал. Вообще. То есть вышел на междугородку, потом еще куда-то, а потом строгий женский голос в записи сообщил стандартное: «Неправильно набран номер!». И так раз пять или шесть…

Девушки по привычке приходили к нему и зачастую уходили обиженными – Витя обходился с ними холодно, порой даже грубо. Деньги по выигрышу, кстати, Витек получил. Весьма приличную сумму. И Анечка ему, оказывается, лгала. Случайно выяснилось. Но эти события шли мимо Витиного сознания. Нет-нет, он обрадовался выигрышу! Положено было радоваться. Он обиделся на Анну и все ей высказал – ведь так положено, а то бы его никто не понял, и Аня в том числе.

Другое нынче волновало Витю. Что-то такое, чему он не мог дать определения. Вот ведь как бывает – шел себе человек ровной дорогой, не спотыкался, все видел до горизонта, знал наверняка, что может быть, а чего не может. И на тебе! Все, оказывается, относительно. И будущее может быть таким, а может быть и эдаким. Смотря куда и какие жизненные «стрелки» твоего пути будут переведены, и смотря кем…

Однажды телефон зазвонил снова. Витек секунд пять тупо смотрел на него, потом сообразил («Дзинь-бряк, дзинь-дзинь-бряк!»), рванул трубку:

– Да!

– Это библиотека? – собеседник отчаянно хрипел, голос был как у хронического алкаша или застуженного курильщика.

– Нет. – Витя раздраженно положил трубку. Телефон зазвонил снова.

– Я же сказал, это квартира! – рявкнул Витек.

– Не кипятись, – миролюбиво прогудело в трубке, – свои.

– Митя? – задохнулся Витек.

– Ага. Ну как жизнь? Маешься?

– Да – не удивился вопросу Витя. – Странно мне. Зачем ты свалился на мою голову? Неправильно это все как-то… Не должно так быть, ты слышишь!

– Не обращай внимания, – добродушно посоветовал Митя, – мало ли чего в жизни не должно быть, а оно есть. Такое, парень, есть, что кабы ты знал, чего, то плюнул бы на все и кровь себе из вены пустил. Но жить-то надо. Худо-бедно, но надо.

Витя немного помолчал. В затихшей трубке пульсировало электричество и в мембранном далеке еле слышимый радиодиктор рассказывал об очередном заказном убийстве.

– …Ты …Бог? – с трудом, совсем тихо спросил Витя.

В трубке расхохотались густо, сочно, от души.

– Да не-ет, куда мне! Знаешь, кто я? Я псих. Да-да, обычный псих – и сижу в психбольнице. В хорошей такой психбольнице, элитной. Здесь все есть. Веришь – все! У меня даже ночная сестра есть, персональная, дежурит рядом. Думаешь, уколы ставит? Нет, для этого санитар есть, дюжий такой, волосатый. А она… Мигну – сразу ко мне в кровать влезет, чтобы мне комфортно было. А я не мигаю. А она все ждет, работа у нее такая. Заодно подглядывает, стерва, когда и кому я звоню. Так что все у меня есть, грех жаловаться, – тут Митин голос перешел на шепот, – …кроме телефона. Телефон я сам, тайком из картона вырезал. Знаешь, как сложно тут ножницы достать! Так я ногтем, ногтем все… Позвонишь иногда кому-нибудь из выдуманных, ну, вроде тебя, поможешь кому, посоветуешь чего. Вот душе и отдых.

Витек молчал. Рука его вспотела и трубка плавала в мягких пальцах.

– А мне уколы все делают, – пожаловался бас, – болючие! И звонить потом трудно, срывается телефон, хоть тресни.

Витек молчал.

– Слушай, вот что. Тут к тебе… А-а! – страшно закричали в трубке. Витя вздрогнул и прижал плотнее ухо. Голос то исчезал, то появлялся:

– А-а! Отпустите, гады, не рвите! Витя, завтра… Ты, главное… Смерть… завтра!..

В трубке треснул картонный рваный звук и телефон замолчал. Вообще. Витек подул в микрофон, расцепил белые пальцы и уронил трубку на стол; трубка мокро блестела потом.

В дверь требовательно постучали. Не позвонили, а именно постучали. Три раза. Витя положил трубку на аппарат, прошел в прихожую и открыл дверь. На пороге стояли двое: высокий длинноволосый здоровяк в джинсовом костюме и зеркальных очках, и маленький толстяк в парусиновом костюмчике с пузатым портфелем под мышкой.

– День добрый, – кивнул джинсовый, – разрешите войти? – и вошел, не дожидаясь разрешения.

– Да, – запоздало сказал Витя и начал пятиться от них. Джинсовый в упор смотрел на Витька, гипнотизируя его блеском стекол. Маленький, судя по звукам, запер дверь, вошел в комнату и встал рядом с джинсовым.

– Петя, – джинсовый рывком сунул руку в сторону Витиного живота.

– Вик-ктор Павлович, – ответил Витя, не пожав протянутой руки. – Вы грабители?

Толстяк горлово рассмеялся.

– Успокойтесь, успокойтесь, – прохрипел он, – мы по делу, по очень щекотливому делу. Давайте присядем, хорошо? – толстяк уже сидел в витином кресле, положив на столик портфель.