Питкернское преступление - [21]

Помаре нашел это время удобным для того, чтобы снова вмешаться, он высадился на Таити с тремястами воинами, хорошо вооруженными, а главное, хорошо дисциплинированными, и, чтобы показать им, что надо умереть или победить, Помаре сжег все двадцать пять пирог, на которых они приехали, и оставил из них только две, которые под его начальством отправились скрыться на берегу реки Фаата-гуа. В одной находилась пушка, и при ней англичанин, по имени Джое, которого Помаре назначил адмиралом и командующим артиллерией, в другой пироге находилось тридцать воинов, которые должны были защищать батарею Джое.

Едва окончились эти приготовления, как со стороны Норэ большой отряд хорошо вооруженных таитян явился сразиться с небольшой кучкой воинов Помаре. С другой стороны, через Атагуру, многочисленные банды воинов, с распущенным знаменем Оро, приготовились поставить короля между двух огней.

Но Помаре не растерялся, он разделил свой отряд на три колонны, которыми командовали знаменитые воины Ануа, Упа-Пару и Гитоти. Небольшой же резерв находился под командою Машне и его жены Помаре-вахинэ, одетой в хорошую кольчугу из ромага и вооруженной мушкетом и Никой.

Начался бой. Особенно ужасна была первая схватка, в которой весь авангард Помаре был смят. Множество лучших воинов, составлявших его, были выведены из строя. Упа-Пару спасся, оставив в руках врагов клочки своего передника.

Тогда, по приказанию Помаре, оставшиеся колонны отступили к резерву. Тут началась упорная битва, Скоро у солдат истощился весь запас патронов, и они взялись за холодное оружие.

Среди всех сражавшихся Помаре отличался ростом, храбростью и силою ударов, но и он уступил бы перед численным превосходством. Но вот, испустив воинский крик, он бросился с горстью верных воинов в самую середину боя, после этого условного сигнала, пушка Джое заговорила, искусно брошенная бомба вдруг разорвалась в задних рядах неприятеля и произвела страшный беспорядок, в то же время сидевшие в засаде бросились во фланг таитянам и заставили последних отступить.

Упа-Пару, начальник инсургентов, пал, пораженный копьем, это увидели его воины и бросились к нему.

— Отомстите лучше за меня! — закричал он им.

Таитяне, несмотря на потерю начальника, сделали последнюю попытку, но две новых бомбы, ловко брошенные в них Джое, произвели в их рядах такую панику, что они начали рассыпаться на мелкие отряды и бросились бежать.

Солдаты Помаре хотели преследовать беглецов, но король как человек ловкий решил, что для окончательного утверждения его власти над островом, было лучше не возбуждать против себя народ, поэтому он остановил своих партизан, которые, будучи отлично дисциплинированы, безропотно повиновались. Он велел подобрать раненых и оказать одинаковую помощь как своим, так и чужим воинам.

Тело Упа-Пару он велел похоронить со всеми почестями, полагающимися ему по сану, и вместо того, чтобы, по обычаю, конфисковать его имущество, отдал его сыну.

Затем он объявил всеобщую амнистию и послал в глубь страны членов своего семейства с обещанием, что все начальники, которые немедленно изъявят покорность, получат полное прощение.

Все поспешили воспользоваться добрым расположением короля, и результатом победы и ловких действий было то, что Помаре окончательно утвердился на троне. Но его планы были гораздо шире: он мечтал соединить под своим скипетром архипелаг Помоту, острова Гэне, Борабору, Ройатеа и др. , точно так же, как острова Маркизские, Тонга и архипелаг Мореплавателей. Он мечтал уже о том, что у него будет целый флот, построенный в Европе, и что сам он будет править всеми островами Океании.

— Я буду идти вперед до тех пор, пока не дойду до островов, на которых растет кокосовая пальма, — часто говорил он.

Укрепив свою власть над островом, Помаре понял, что не может составить себе соединенной армии из жителей Мореа и Таити, если последние останутся идолопоклонниками. Тогда он решил их обратить в христианство, военная помощь которого доставила ему победу. Для этого он решился употребить средство, уже удавшееся на Мореа.

Таитяне, еще большие скептики, чем жители этого последнего острова, продолжали поклоняться Оро, более по традиции, чем по убеждению, они уже давно открыли все фокусы своих Ореро и отлично знали, что,когда статуя бога начинала говорить публично, то это делалось или жрецом чревовещателем, или фокусником, спрятанным за идолом.

Недаром в стране существовало по этому поводу множество анекдотов, доказывающих, что на этот гордый и насмешливый народ надо смотреть не как на дикарей, вступающих в жизнь, а как на остатки древней полинезийской нации… Вот один из таких анекдотов.

После победы Помаре жрецы Оро, знавшие, что король принял веру чужеземцев, хотя миссионеры с Мореа не сопровождали его на Таити, поняли, что их царствованию приходит конец. Тем не менее, не желая ускорять события, они назначали большую церемонию, на которую собрались все жители острова. Помаре, нисколько не противясь этой церемонии, позволил отправиться на нее всем начальникам, желавшим этого.

Праздник обещал быть крайне удачным, со всех сторон стеклось множество народа с богатыми жертвоприношениями.