Питер Джексон и создание Средиземья. Все, что вы можете себе представить - [94]

Для тех, кто решил присоединиться к проекту, «Властелин колец» стал настоящим наркотиком. Даже когда вся затея оказалась на грани краха из-за упрямства «Miramax», никто из них не прекратил работу.

«Мы просто знали, что это наша судьба», – утверждает Тейлор.

Как и на съемочной площадке, где приходилось бороться с капризами природы, упорство, энтузиазм и приверженность общему делу со стороны сотрудников «Workshop» стали частью нового мира. В каждом предмете чувствовалась одержимость его создателей.

«Все эскизы для «Властелина колец» и «Хоббита» тщательно каталогизированы для архива, – кивает Джексон. – Там много альтернативных проектов, так и не вошедших в фильм. Я не люблю их пересматривать, потому что это сводит меня с ума. Я всегда вижу то, что нравится мне больше».

«Место было уникальное, – рассуждает Хоув, – особенно если вспомнить, что его построили с нуля. Без Ричарда Тейлора, у которого ко всему был нестандартный подход, никто не нашел бы в себе сил сделать то, что они в итоге сделали».

Особенный интерес для Хоува представлял отдел доспехов и оружия, или кузница. Нужно было добиться, чтобы доспехи и оружие не казались изготовленными в 1990-е, поэтому Тейлор решил ковать их в 1490-х. В Мирамаре действительно появились кузницы. «Мы построили кузницу и привлекли к работе людей, которые занимались традиционными ремеслами».

Хоув занимался средневековой реконструкцией и скептически отнесся к этой идее. В мире было не так уж много оружейников, а найти кузнеца в Новой Зеландии и вовсе представлялось невероятным. Но «они наняли оружейника довольно быстро».

«Я нашел оружейника, – восторженно сказал ему Тейлор. – Это слесарь-жестянщик из Карори».

Он сразу покорил Хоува. «Пит Лайон показал изготовленные им поножи, и они оказались прекрасны. Это самая сложная часть доспехов, потому что они охватывают ногу. Я подумал: «Начало неплохое»». Из окна «Workshop» частенько можно было увидеть, как Хоув на парковке дерется на мечах с сотрудниками оружейного отдела.

Лайонс, который работал вместе со Стю Джонсоном и Уорреном Грином, много лет обслуживал нужды местных реконструкторов и коллекционеров. Он даже обучал техникам боя Веллингтонскую средневековую гильдию. Именно он выковал меч, с помощью которого Вигго Мортенсен выковал образ Арагорна. У каждого узнаваемого оружия была детализированная, прекрасно сбалансированная «геройская» версия для крупных планов и пять версий попроще из алюминия и резины, которые были безопаснее при постановке трюков. Мортенсен упрямо снимался только с собственным «геройским» мечом.

Когда начались съемки, Тейлору пришлось постоянно мотаться между площадкой и офисом «Workshop». На «Stone Street» на дорогу уходило не более пяти минут. Если съемки шли на других площадках в окрестностях Веллингтона, времени требовалось больше, но это было не так уж важно. Однако, когда работа велась среди новозеландских холмов, добираться до площадок было непросто. Это требовало огромных физических сил.

«Например, до горы Руапеху было четыре с половиной часа пути, – вспоминает он. – Каждый день я тратил по девять часов на дорогу, чтобы приехать на площадку, все проверить, а затем отправиться домой, поспать пару часов и отправиться на самый кончик Южного острова».

Снимая наушник, провод от которого тянулся у него за воротником к переносной рации, Тейлор все равно слышал в своей голове голоса – в основном они сетовали на позднюю доставку пенолатекса или обсуждали загубники урук-хайев.

«Сейчас я понимаю, что иначе быть не могло, – говорит он, – ведь цифры поражали воображение».

Он помнит их до сих пор: работая над тремя фильмами, они создали 48 000 единиц реквизита и 10 000 деталей грима (по 32 в день), включая 2000 пар хоббитских ног.

«Даже хранить все это было чертовски сложно».

Как бы далеко ни находилась площадка, команда дизайнеров все равно должна была привозить наброски и макеты на одобрение режиссеру. Ли вспоминает визит в Парадайз: они прилетели туда рано утром и весь день рисовали среди деревьев, ожидая встречи с Джексоном, который так к ним и не пришел. В итоге они улетели обратно. Часто сложнее всего оказывалось завладеть вниманием режиссера. В студии главы отделов ходили к нему на поклон, как просители к царю.

Когда Ли наконец удавалось добиться аудиенции, он не всегда понимал завуалированную реакцию Джексона. «Он никогда ничего не критиковал. Если ему что-то не нравилось, он просто не проявлял энтузиазма».

Десять тысяч единиц пластического грима, изготовленного из пенолатекса, составляли телесные и лицевые накладки орков, уши и ноги хоббитов, изящные эльфийские уши, а также накладки на нос, которые придавали разные характеристики двум волшебникам. У Гэндальфа был крупный закругленный нос, прекрасно подходящий к его бороде, а нос Сарумана сделали крючковатым, похожим на клюв.

Каждый элемент пластического грима считали художественным произведением, которое создавалось и раскрашивалось, чтобы даже самый никчемный орк нашел свое место в этом мире. Создавая «набор» черт, использовавшихся для двухсот орков второго плана (как и с оружием, для ключевых орков использовались «геройские» элементы грима), команда Тейлора придумывала для каждой свою историю: шрамы появлялись в мелких стычках, три заклепки на носу свидетельствовали о высоком социальном статусе, глаза наливались кровью от патрулирования в темноте. Когда из офиса «Workshop» на стойках выкатывали разнокалиберную броню орков, двор студии напоминал гаражную распродажу реквизита со съемок «Безумного Макса».