Питер Джексон и создание Средиземья. Все, что вы можете себе представить - [70]

Эстин воспринял новости спокойнее. Он чувствовал, что с Таунсендом что-то не так. Он говорит, что порой работники студий бывают очень проницательны. По его мнению, решение было верным. Все они были профессионалами, и нужно было работать дальше. Но даже он не мог не удивиться внезапности ухода Таунсенда.

«Он просто ушел – и уже не вернулся».

«Это была моя вина. Я беру на себя ответственность. Я совершил ошибку», – говорит Джексон. Он понимает, что сделал большой шаг назад в своих отношениях с «New Line». Должно быть, боссы студии не совсем понимали, что он творит. Съемки шли всего один день, с начала работы прошли всего сутки, а режиссер остался без одного из главных героев. Но медлить было нельзя. Подожди они еще несколько недель – и урон мог бы стать непоправимым.

Пытаясь успокоить голливудских журналистов, которые уже готовы были написать статьи о затруднениях на съемках, производственный директор «New Line» Майкл Де Лука публично заявил, что отъезд Таунсенда никак не связан с проблемами на съемках, просто режиссер с актером «не сошлись характерами». И это было истинной правдой. Проблема действительно крылась в характерах.

С годами Таунсенд, не обласканный вниманием публики, сменил язвительность спокойным принятием трудностей кинобизнеса.

«Я тренировался и репетировал два месяца, а меня уволили за день до начала съемок, – негодовал он сразу после случившегося, утверждая, что был только рад покинуть площадку и следующим вечером потягивать коктейли с сиднейскими друзьями. – Не могу сказать ничего хорошего о руководстве. Режиссер пригласил меня сняться в фильме, а потом, похоже, передумал, потому что на самом деле хотел найти актера на двадцать лет старше».

Впоследствии он стал относиться к этой истории философски. Во всем всегда можно найти положительные стороны. Таунсенд подружился с другими актерами и продолжил поддерживать связь с Блумом. Хотя его и сегодня задевают слухи о том, что он недостаточно вложился в проект, он оставил обиды в прошлом. «Это была просто работа, просто удар по моему самолюбию. Мне не разбили сердце, и никто не умер».

Он утверждает, что так и не посмотрел фильмы.

Вернемся же к «Гарцующему пони», где Джексон, как мог, снимал сцену, в которой хоббиты впервые входят в пугающий мир людей. Сэм шепчет встревоженному Фродо: «Тот тип с вас глаз не сводит с того момента, как мы вошли». Вот только он смотрел в пустой угол, где должен был сидеть «тот тип», загадочный человек, лицо которого скрывал капюшон. Даже режиссер еще не знал, кто это будет.

«Наш Странник ушел, а другого у нас не было», – смеется Джексон сегодня.

Ордески новости настигли в Лондоне. Там еще был поздний вечер, а в Новой Зеландии – уже утро. Ордески знал, что съемки сцен со Странником должны были начаться на следующей неделе. Нового актера нужно было найти за несколько дней. Даже Скарлетт О’Хару искали дольше.

«Положив трубку, я с ужасом осознал, какую передо мной поставили задачу, и меня стошнило». Похоже, это помогло ему собраться с мыслями, потому что после этого он сел и написал на гостиничном бланке три имени: Рассел Кроу, Джейсон Патрик и Вигго Мортенсен.

Ордески вспомнил один невероятно неловкий обед в компании Мортенсена. Замкнутый датско-американский актер не привык к голливудским обедам. За едой он подробно описал свое датское прошлое. «Он сказал, что многие его родственники живут в городе, название которого в переводе значит Кольцеград. Я запомнил это только потому, что обожал «Властелина колец»».

Впрочем, раньше Ордески об этом не упоминал.

Великие идеи порой приходят в голову нескольким людям. В Новой Зеландии тоже размышляли над ситуацией. Джексон подумывал снова обратиться к Кроу, а Бойенс и Уолш предлагали Мортенсена. Они спешно пересмотрели его фильмы – «Дневной свет», «Портрет леди», «Солдат Джейн», «Идеальное убийство» – и по достоинству оценили его пронзительные голубые глаза, острые скулы и умение минимальными усилиями удерживать внимание зрителя.

«Фрэн верит в судьбу, – говорит Бойенс. – Она не сомневалась, что актер на эту роль придет к нам сам».

Мортенсен не был британцем, но Бойенс и Джексону понравилось, что его скандинавское происхождение перекликается с корнями саг, на которые ориентировался Толкин.

Казалось, Мортенсен именно тот, кто им нужен. Он не гнался за славой. Он жил за пределами Голливуда – и переехал еще дальше, когда фильмы возвели его в статус суперзвезды. В его жизни было место романтике. Он родился в Нью-Йорке, вырос в Южной Америке, ходил в школу в предгорьях Аргентины, окончил школу в Нью-Йорке, затем отправился искать себя в Дании, откуда приехал его отец. Он стал писать стихи и рассказы, работая то грузчиком в порту, то цветочником. Вернувшись в Нью-Йорк, он пошел учиться театральному искусству, а потом переехал в Лос-Анджелес, где начал карьеру с небольшой роли в «Свидетеле». Все это время он не переставал заниматься музыкой (он прекрасно поет), фотографией, рисовать и публиковать книги своих стихов и рисунков.

Кроме того, он вел активный образ жизни. Он любил целыми днями гулять на природе, кататься на лошадях, рыбачить, спать под звездами и вообще на время отстраняться от цивилизации. По материнской линии он состоял в родстве с Баффало Биллом. Если у него и было кредо, то им было «иди и сам проверь». Он прекрасно владел датским, испанским, французским и английским, путешествовал по миру, читал классику, включая скандинавские и исландские саги, и не бросал слов на ветер.