Питер Джексон и создание Средиземья. Все, что вы можете себе представить - [197]

Я наблюдал, как в разных дублях актеры по-разному расставляют акценты, производя своими репликами разное впечатление. По сей день процесс игры остается для меня истинным чудом. Актеры входят в образ, как только звучит команда «мотор». Они не просто притворяются, а инстинктивно становятся кем-то – даже гномом или волшебником. Взгляд Армитиджа становится пронзительнее, в голосе Маккеллена слышится настойчивость…

«За Иэна и Хьюго я не переживал, – шепнул Джексон, – но было здорово увидеть, как Мартин и Ричард нашли свои роли».

Одолевающая Армитиджа драконья болезнь – коварная генетическая золотая лихорадка – делает приквелы еще более неоднозначными.

«Цифровая камера позволяет им повторять все снова и снова, – заметил Джексон. – На мой взгляд, все это не зря».

Есть ли предел?

«Мы пишем на карту памяти, но я не уверен, сколько на нее влезает».

«Пятнадцать минут», – поучительно сказала Каролин Каннингем, несгибаемая Каро, которая выглянула у Джексона из-за плеча.

«Правда? – удивился он. – Неплохо. С пленкой было только десять…»

«Двенадцать», – поправила его Каро.

Джексон рассмеялся. Он давно привык к наставлениям Каро, которая теперь была продюсером, но все равно оставалась грозой площадки. Мы заговорили о других трудностях, которые возникли из-за более легковесного изображения Средиземья в «Хоббите». Я заметил, что Кольцо в этой книге кажется лишь полезной безделушкой – Бильбо словно не попадает под его влияние.

Режиссер поджал губы. Они с Уолш и Бойенс – а также наверняка и с дель Торо – обсуждали это в последние два года. «Думаю, его сила со временем выросла, поэтому, когда Бильбо надел его первые несколько раз, оно не оказало особенного воздействия. Однако, поскольку наша история не о Кольце, а о гномах и Одинокой горе, мы не фокусируем на нем внимание».

И все же в фильме проводится тонкая, исполненная в стиле Бойенс концептуальная параллель между возвышением Некроманта и обнаружением Кольца.

Фримен, в свою очередь, решил показать, как растет зависимость Бильбо от Кольца. «Всякий раз я пытаюсь показать, что все не так просто, и продолжу в том же духе, потому что мне нравится принимать подобные решения. Я могу решать, когда не быть комичным».

После того как еще один дубль, кажется, прошел на ура, Джексон поднялся со стула, чтобы переговорить с Армитиджем. Гримеры воспользовались паузой и подлетели к своим жертвам, но режиссер быстро вернулся назад.

«Я все еще не привык, что камера смотрит на Торина сверху, а потом я подхожу к Ричарду и выясняется, что он выше меня. Он довольно крупный, и мне нравится, как он смотрится в образе, потому что его Торин ощущает себя настоящим здоровяком».

Новые фильмы балансировали на стыке анархии эксцентричной комедии и первых намеков на развитие событий во «Властелине колец», и ключ ко всему был в игре актеров. Режиссеру нравились драматические сцены.

«Возникает мысль: «Ну вот, как в старые добрые времена»».

* * *

Визит второй. Озерный город и Врата Мории. В июне 2013 года, пока я бежал по заднему двору к павильону G, суровое веллингтонское небо разразилось дождем. Шли дополнительные съемки для «Пустоши Смауга» и «Битвы пяти воинств» (которая пока называлась «Туда и обратно»). По контрактам с актерами третьей сессии досъемок не предполагалось, потому что фильмов изначально должно было быть два.

В павильоне царила зима, но воздух был влажным и мыльным от сухого льда. Помимо двух узких полосок по обе стороны павильона, все пространство занимали четвертые декорации Озерного города, при взгляде на которые невозможно было не восхититься кудесником Дэном Хенной: шаткие деревянные мостки и переходы прогибались под тяжестью домов, крыши которых нависали над покрытыми льдом каналами. Казалось, Диккенс перенес Венецию в свой неблагополучный Лондон. Только светловолосый эльф пытался запрыгнуть на балюстраду ближайшего пешеходного моста.

Я наблюдал, как Блум работает над сложной сценой. Изящным движением он должен был подпрыгнуть на три метра и приземлиться на перила моста, одновременно стреляя (цифровыми) стрелами в каскадера, переодетого орком. Актер выполнял трюк при помощи троса, который был присоединен к подъемнику, визжавшему при каждом дубле. Было непросто найти правильный угол входа.

Среди всех разговоров о засилии компьютерной графики было приятно посмотреть, как актер летает на тросе над искусно выполненными декорациями.

«На меня надевают светлый парик, костюм, ботинки – и все это часть маленького ритуала, который помогает мне войти в образ, – сказал Блум, когда у него наконец получилось сыграть сцену так, чтобы режиссера все устроило. – Но все же это очень сложно, ведь то и дело думаешь: «Черт, справлюсь я или вывихну лодыжку?» Это реальное психологическое испытание».

Блум сомневался, стоит ли возвращаться к роли, с которой распрощался двенадцать лет назад, потому что не был уверен, сумеют ли сценаристы оправдать его присутствие в фильме, ведь в книге его не было. Ему понравилось, что прописанная для Леголаса сюжетная линия помогает понять, почему он впоследствии вступает в Братство. Все было взаимосвязано.