Питер Джексон и создание Средиземья. Все, что вы можете себе представить - [184]

В 2012 году, во время съемок «Хоббита», объем новозеландской киноиндустрии оценили в три миллиарда новозеландских долларов. В рамках отрасли функционировало 2700 различных компаний.

Новозеландской кинематографической комиссии нужно было найти способ капитализировать внезапный всплеск внимания к стране, но не впасть в зависимость от Джексона. Они рады показать, что многообразные ландшафты Северного и Южного острова могут стать фоном не только для тех историй, действие которых разворачивается в доиндустриальную эпоху на севере Европы, а кинематографический потенциал страны не ограничивается Мирамаром.

Кроме того, нельзя было допустить, чтобы самокритика новозеландцев стала препятствием на пути к прогрессу. Им нужно было отойти от разговоров о сделанных подручными средствами фильмах и нестандартном мышлении, продемонстрировать передовой характер кинобизнеса и предложить кинематографистам приятные налоговые послабления. В последние годы в стране непрерывно снимаются международные проекты: такие фильмы, как «Последний самурай», «30 дней ночи», «Свет в океане», «Миссия невыполнима – 6» и не только.

Туристический поток возрос в полтора раза. Фанаты приехали искать Средиземье и были не разочарованы увиденным. Авиакомпания «Air New Zealand» поместила на самолеты лица хоббитов и драконьи крылья. В аэропорту Веллингтона всех встречает табличка «Добро пожаловать в Средиземье». Множество экскурсий позволяют истинным фанатам пройти по следам Братства.

Одним словом, решимость Джексона дала огромный стимул новозеландской экономике.

Население Новой Зеландии, численность которого сегодня составляет 4,4 миллиона человек, приняло Средиземье с распростертыми объятиями. Одни, как Александеры в Матамате, где навсегда остался Хоббитон, нашли способ заработать на фильмах. Другие просто проявляют свою любовь к картинам, как ведущий прогноза погоды, который в день премьеры «Нежданного путешествия» дал прогноз на эльфийском.

Тем временем в книжных магазинах залитого солнцем Лос-Анджелеса работники студий отталкивали ботаников от полок с научной фантастикой и фэнтези, а также копались в архивах, надеясь найти основу для ремейков. Фэнтези захлебнулось быстро. Потенциальные франшизы чахли на корню, не имея ни концепции, ни глубины, ни достойного первоисточника.

Даже быстрый поиск дает такие фильмы, как «Битва титанов», «Джек – покоритель великанов» (над которым работала «Weta»), скучный ремейк «Конана-варвара», «Эрагон», «Принц Персии», франшиза «Перси Джексон» и «Ученик чародея». «Пираты Карибского моря» с Блумом стали хитом, а оператором-постановщиком «Повелителя стихий» выступил Эндрю Лесни.

«New Line», как мы увидим, оказалось непросто поддерживать репутацию идеологов изысканного фэнтези.

Были и успешные проекты, но череда безынтересных картин лишь подчеркивала исключительность Средиземья (повторяя судьбу многочисленных литературных трудов, которые обесценивали мифологические изыскания Толкина, плодя целые тысячи подражателей Гэндальфа).

Пожалуй, самым красноречивым станет сравнение с «Игрой престолов».

Гораздо более сладострастная и более жестокая «Игра престолов» повествует о беспринципных семьях, ведущих борьбу за трон Вестероса, но даже сейчас не возникает сомнений, что она стала телевизионным феноменом, встав на плечи «Властелина колец». Во многих отношениях она стала его наследницей.

Пока эту адаптацию саги «Песнь льда и пламени» на все лады расхваливали за огромное количество смекалистых персонажей, неприкрытый секс, политические интриги и постмодернистскую готовность убивать даже главных героев, писатель Джордж Р. Р. Мартин с гордостью пояснял, откуда черпал вдохновение. Он ориентировался на своего кумира, даже разрабатывая географию своих книг. В них рассказывается совершенно другая история – интриги Вестероса вдохновлены войной Алой и Белой розы, а классические мифы в саге разрушаются, – но даже она основана на трудах Толкина. Мартин сказал актеру Джону Брэдли, который исполнил роль добродушного Сэмвелла Тарли, что его герой был создан «с оглядкой на Сэма Гэмджи».

Более того, шоураннеры не могли не понимать, что утверждение Бина на роль обреченного отца семейства Неда Старка не могло не вызвать резонанс. Всего один сезон «Игры престолов» закрепил за Бином репутацию легенды в мире фэнтези, а Нед Старк как будто стал более взрослым и мудрым Боромиром, которого нам не суждено было увидеть.

Кстати говоря, предрасположенность Бина погибать на экране привела к появлению культурного мема. В кино и на телевидении он покидал этот мир не менее двадцати двух раз: в него стреляли, его пронзали стрелами и штыками, закалывали ножом, душили цепями, четвертовали при помощи лошадей, выкидывали из вертолета (а это дорогого стоит), ему вспарывали горло и отрубали голову, он подрывался на мине и даже падал с утеса, преследуемый стадом коров. Когда Бина спросили о затянувшемся периоде невезения на экране, он признался, что его любимой гибелью остается искупительная жертва Боромира.

Если не обращать внимания на огромное количество обнаженки, стилистически Вестерос следует созданному Джексоном шаблону, противопоставляя суровый реализм архитектурному великолепию. Сериал снимали в Северной Ирландии, которую вскоре стали называть новой Новой Зеландией. Впрочем, на мой взгляд, «Игре престолов» не хватает виртуозности «Властелина колец». Она кинематографична, но все же это не кино. В ней видна телевизионная (и в некоторой степени мартиновская) цикличность. Истории и герои, подобно ожидающим разрешения на посадку самолетам, кругами движутся по зоне ожидания и порой так и не выбираются из нее.