Питер да Москва — кровная вражда - [5]

В действительности Барон был холодным, расчетливым дельцом, не без разумной доли цинизма, а мерилом жизненного успеха для него всегда оставались большие деньги. Людей, не сумевших сколотить себе приличного состояния, он презирал и считал безнадежными неудачниками.

Барон стал вором в законе, не пробыв даже одного дня на киче. Для прошлых лет событие неслыханное, но в нынешнее время оно не вызывало даже недоумения, и законные, помногу лет парившиеся в лагерях, воспринимали его как равного. Ну почти…

Времена изменились безвозвратно.

Пять лет назад, еще находясь в своем родном Бийске, он купил себе воровскую «корону» за миллион баксов, доказав тем самым истину, что деньги в наступившем мире играют главную роль. И на воровских региональных сходняках Барон вместе с такими же, как и он сам, скороспелками составлял весьма крепкий костяк, подчиняя своей воле ортодоксальных законных. Барон всегда поспешал туда, где пахло серьезными деньгами. На это он имел особый нюх и умел просчитывать выгодные операции, а хорошую прибыль чуял издалека.

К собственной персоне Назар Кудрявцев относился уважительно, так что если бы он не стал вором, то непременно заделался бы банкиром. Впрочем, он и мечтал завести собственный банк и вложить накопленные деньги повыгоднее, чтобы они приносили постоянную многократную прибыль…

К воровской среде Назар Кудрявцев примкнул давно, еще в те уже почти что легендарные времена, когда существовали гордые звания ударника коммунистического труда, а красный вымпел, словно эстафетная палочка, переходил от лучшего сверлильщика к лучшему заточнику. В ту пору он работал в Бийске на местном химическом комбинате, где втихаря открыл цех по очистке химпрепаратов и еще один цех – по производству минеральных удобрений. О существовании обоих цехов, понятное дело, знали его местные покровители из тех, кто носил на груди выколотых синих ангелов с крестами и исправно получал свои отчисления с оборота. Самое же смешное заключалось в том, что большинство рабочих в его подпольных цехах верили в романтические идеалы светлого будущего и не подозревали о том, что своим ударным трудом приумножают благосостояние алтайского миллионера и пополняют воровской общак.

Укрепившись в уголовном мире и поднакопив деньжат, Назар стал потихоньку скупать голоса законных, которые рады были дожить спокойно до ветхой старости на предоставленный Бароном пенсион и охотно отстаивали интересы своего нового благодетеля.

Алтайские воры справедливо считали, что Назар Кудрявцев – самый богатый законный в их регионе. На Кипре он имел двухэтажную виллу, куда любил наведываться в самом начале лета, когда на острове еще не столь многолюдно и солнце не такое палящее. Был у него также небольшой домик под Сочи неподалеку от Дагомыса – сюда он любил приезжать весной, когда расцветают магнолии, а волны Черного моря ласково шелестят о прибрежную гальку.

Ну и, разумеется, Барон имел солидный счет в одном из лихтенштейнских банков. Но туда поступали деньги от его личного бизнеса, покуситься на который не мог даже воровской сходняк, – на своем химкомбинате в Бийске Барон разливал водку.

Назар Кудрявцев был удачлив. Он понимал толк в деньгах и умел их приумножать, поэтому на региональном сходняке ему было доверено контролировать все крупные финансовые операции: во-первых, это были дела, связанные с нефтью, газопроводами и АЗС; во-вторых, нелегальные алмазные прииски в Якутии; в-третьих, торговля оружием, которое тайно доставлялось из России в страны Латинской Америки, откуда тем же путем на сухогрузах шли наркотики, дававшие огромную прибыль.

В последние месяцы Барон стал присматриваться к рынку морских перевозок пристальнее. Его уже не интересовал временный фрахт отдельных судов – он замахивался на большее. Главной его целью стала покупка торгового флота в десяток судов. Ни больше ни меньше! Перспективы для его бизнеса, в случае удачного приобретения, открывались самые радужные. Главное преимущество заключалось в том, что, став владельцем целого флота, он уже не будет оглядываться на большого дядю – армию алчных чиновников, от чьей подписи на документе зависит успех любой коммерческой операции. Догадываясь о финансовом обороте Кудрявцева, аппаратчики наглели год от года, и если еще десять лет назад Барон мог купить любого из них с потрохами за каких-нибудь пять штук, то нынче счет шел уже на «лимоны». И отнюдь не рублей… Ставки в игре поднялись соответственно размеру выигрыша. На кон теперь ставились не какие-то занюханные сахарные заводики в областных центрах, а крупнейшие энергетические компании, алюминиевые комбинаты, угольные разрезы и – грузовые флоты… Вроде того, на который положил свой завидущий глаз Барон.

Назар загодя, через Чифа, навел кое-какие справки об AO «Балторгфлот», на чьем балансе находилось двадцать пять сухогрузов и океанских барж, а дела компании выглядели из рук вон плохо. Старые номенклатурные начальники загубили всю коммерцию, набрали кучу контрактов на фрахт своих порядком изношенных судов, но почти все их запороли и выплатили заказчикам многомиллионные неустойки. Восемь судов, находившиеся в плавании, были подвергнуты аресту в зарубежных портах за долги. И вот наконец городские начальники сподобились принять стратегическое решение – акции «Балтийского торгового флота», разбив на десять пакетов, выставили на конкурсную продажу. А на контрольный пакет, говоря современным языком, объявили тендер – кто даст больше.