Письмо сыну - [12]
Шьем кишки. А они перистальтируют, двигаются.
Хорошая рифма: перистальтика — перестаньте-ка. Не перестану. Еще надо шить тонкие кишки. А потом толстые кишки. Теперь осталось только шить. Резать нечего.
Анестезиологи чего-то зашевелились. Что у них там? Впрочем, это не моя забота. Их дело.
Сахар вроде больше не брали. Может, давление упало? Кровь переливают. Пусть покрутятся. У меня своих дел хватает.
— Ну как она там?
Все-таки не выдержал, спросил.
— Все в порядке.
И опять я шью, шью, шью…
Вообще-то надо бы все автоматами шить. И надежно. И всякий сможет. Не надо виртуозничать, чтобы сшить. Их еще мало, но они наступают. А мне и не хочется. Ведь я умею шить. А как трудно было научиться! Фотография точнее живописи. Однако художники все-таки рисуют. И все же мы перейдем на автоматы. Кому нужны виртуозы? Нужно хорошо соперировать. Швы должны держаться. Кто бы ни шил.
Говорят, символ хирурга — скальпель. Ерунда. Иголка с ниткой — сегодня. Сшивающий аппарат — завтра.
Кишки сшил. Все в порядке.
Вытер полость изнутри. Или, как пишут в истории болезни, брюшная полость осушена.
Можно зашивать живот.
Все!
Кончено!
Лариса Петровна молодец! Хорошо перенесла операцию!
Сигарета хорошо удерживается во рту и плохо пальцами.
А кончена всего лишь операция.
Все, что было, — ерунда. Вот как теперь? Сбалансируем мы ей сахар? Даже если компенсация диабета останется, ткани все равно могут не срастаться на этом сахарном фоне.
Будем балансировать: инсулин — глюкоза, глюкоза — инсулин; кровь — моча, моча — кровь.
Опять сидим с анестезиологом и думаем, а часто гадаем: чего сейчас дать больше — глюкозы или инсулина?
Опять берем анализы, анализы. Так и идет. Анализ крови: ух-ты, надо глюкозы! Анализ мочи: ого, надо инсулин!
Сидим, решаем, ждем, гадаем, ждем.
На следующий день.
— Лариса Петровна, как себя чувствуете?
— Плохо. Живот болит.
— Как же не болеть ему! Ведь резаный.
Хорошо поговорил. Вразумительно так. Успокоил.
Глупые вопросы мы задаем часто. А что делать? Спросить-то надо.
Дома у нас длинный пустой коридор. И много дверей выходит в него. И телефонный аппарат. Дверь, что напротив телефона, обита чем-то фундаментальным. Разговоры мешают. Чужие разговоры всегда мешают. Все соседи спокойные, положительные, тихие. Спать ложатся рано.
Сейчас у меня живет приятель. После десяти часов мы разговариваем приглушенно-притушенными голосами. Ходим по коридору осторожно, мягко переступая ногами, словно леопарды. Если нам звонят после десяти, у моей жены предынфарктное состояние. Она долго говорит мне про хамство и объясняет сущность беспардонности. А недавно в дверях нашел записку: «Граждане! Во избежание неприятностей просьба в ночное время громких разговоров не вести и после 11–12 часов стульями не шаркать. Ведь кругом все спят. Надо считаться». И мы считаемся. После десяти в квартире мертво. А в нашей комнате шепот — сгущается атмосфера скандала. Грядет.
…И вот вам! 0 часов 30 минут.
Трезвон! Телефон!
Она!
— Да!
— Хорошо, что я на тебя напала. Понимаешь, у нее вечером развился жуткий парез кишечника. Живот вздулся. Рвота. Я как раз вечером позвонила, мне об этом рассказали, ну я и притащилась сюда. — Это анестезиолог. — Я думала, диабет заиграл. Но это ваши фокусы, хирургические.
— Как сейчас?
— Сейчас все налаживается. Не волнуйся и не приезжай. Можешь смело не приезжать. Но завтра воскресенье. Ты с утра будь здесь. Сам посмотри. Так спокойнее.
— Завтра-то я буду обязательно. А вот сейчас? Точно не надо ехать?
— Нет. Сейчас все хорошо. Я просто хотела рассказать все, а дома у меня телефона нет. Будь здоров.
— Большое спасибо, что позвонила. До свиданья.
Дома телефона нет. Какой абсурд! Врач без телефона! Я переезжаю на другую квартиру. Там тоже телефона нет.
Сейчас мне часто звонят. Приходится в больницу уезжать. И даже оперировать.
А что будет после переезда?! Просто страшно.
Надо дома строить с готовыми телефонами. Город-то стал невероятно большим.
Сейчас ехать, конечно, без толку. Впрочем, было бы спокойнее. Но вообще-то, по-видимому, все разрешилось. Сколько в коридоре лампочек. От каждого соседа в коридор своя лампочка. Это на случай ночных путешествий. Там в палате не работает световой сигнал. В послеоперационном отделении две сестры. Нет, сейчас не поеду. Завтра.
— Что случилось?! Жива?!
Кроме «жива», есть еще много всяких уровней состояния.
Жена спросила бы: «Ну как она?»
Приятель же сразу быка за рога:
— Жива?!
— Как она?
— Ничего. Не ахти.
— Жива?
— Гм… Пока да.
Конечно, на первый вопрос легче ответить более полноценно. А он задает вопрос такой неопределенный и расплывчатый: «Жива?!»
Утром жива.
— Лариса Петровна, как чувствуете себя?
— Сегодня лучше. А вчера живот надулся, как барабан. Думала, лопнет. Вот во рту только сохнет очень. Наверное, опять мой сахар.
— Ничего, с этим-то мы сейчас справимся.
В утреннем анализе крови и мочи сахара действительно много. «На одну единицу инсулина нужно четыре грамма сухого вещества глюкозы». Мы так и давали. И все-таки в моче ацетон: опять декомпенсация. Значит, больше инсулина надо. Но и глюкозы больше. Снова расчет. Новый расчет.
А живот мягкий. В животе пока все благополучно. Язык сухой, но это из-за сахара.
Самый известный роман великолепного писателя, врача, публициста Юлия Крелина «Хирург», рассказывает о буднях заведующего отделением обычной районной больницы.Доктор Мишкин, хирург от Бога, не гоняется за регалиями и карьерой, не ищет званий, его главная задача – спасение людей. От своей работы он получает удовлетворение и радость, но еще и горе и боль… Не всегда все удается так, как хочется, но всегда надо делать так, как можешь, работать в полную силу.О нравственном и этическом выборе жизни обычного человека и пишет Крелин.Прототипом главного героя был реальный человек, друг Ю.
Окончание истории, начатой самым известным романом великолепного писателя, врача, публициста Юлия Крелина «Хирург».Доктор Мишкин, хирург от Бога, не гоняется за регалиями и карьерой, не ищет званий, его главная задача – спасение людей. От своей работы он получает удовлетворение и радость, но еще и горе и боль… Не всегда все удается так, как хочется, но всегда надо делать так, как можешь, работать в полную силу.О нравственном и этическом выборе жизни обычного человека и пишет Крелин. Повесть рассказывает о болезни и последних днях жизни хирурга Мишкина – доктора Жадкевича.Прототипом главного героя был реальный человек, друг Ю.
Повесть Юлия Крелина «Очередь» о том периоде жизни нашей страны, когда дефицитом было абсолютно все. Главная героиня, Лариса Борисовна, заведующая хирургическим отделением районной больницы, узнает, что через несколько дней будет запись в очередь на покупку автомобиля. Для того, чтобы попасть в эту очередь, создается своя, стихийная огромная очередь, в которой стоят несколько дней. В ней сходятся люди разных интересов, взглядов, профессий, в обычной жизни вряд ли бы встретившиеся. В очереди свои радости и огорчения, беседы, танцы и болезни.
В новую книгу известного советского писателя Юлия Крелина «Игра в диагноз» входят три повести — «Игра в диагноз», «Очередь» и «Заявление». Герои всех произведений Ю. Крелина — врачи. О их самоотверженной работе, о трудовых буднях пишет Ю. Крелин в своих повестях. Для книг Ю. Крелина характерна сложная сеть сюжетных психологических отношений между героями. На страницах повестей Ю. Крелина ставятся и разрешаются важные проблемы: профессия — личность, профессия — этика, профессия — семья.
В новую книгу известного советского писателя Юлия Крелина «Игра в диагноз» входят три повести — «Игра в диагноз», «Очередь» и «Заявление». Герои всех произведений Ю. Крелина — врачи. О их самоотверженной работе, о трудовых буднях пишет Ю. Крелин в своих повестях. Для книг Ю. Крелина характерна сложная сеть сюжетных психологических отношений между героями. На страницах повестей Ю. Крелина ставятся и разрешаются важные проблемы: профессия — личность, профессия — этика, профессия — семья.
Документальная повесть о прототипе главного героя самой известной повести писателя «Хирург», друге Ю. Крелина, докторе Михаил Жадкевиче.
Действие романа «Дети Розы» известной английской писательницы, поэтессы, переводчицы русской поэзии Элейн Файнстайн происходит в 1970 году. Но героям романа, Алексу Мендесу и его бывшей жене Ляльке, бежавшим из Польши, не дает покоя память о Холокосте. Алекс хочет понять природу зла и читает Маймонида. Лялька запрещает себе вспоминать о Холокосте. Меж тем в жизнь Алекса вторгаются английские аристократы: Ли Уолш и ее любовник Джо Лейси. Для них, детей молодежной революции 1968, Холокост ничего не значит, их волнует лишь положение стран третьего мира и борьба с буржуазией.
Прототипы героев романа американской писательницы Ивлин Тойнтон Клея Мэддена и Беллы Прокофф легко просматриваются — это знаменитый абстракционист Джексон Поллок и его жена, художница Ли Краснер. К началу романа Клей Мэдден уже давно погиб, тем не менее действие вращается вокруг него. За него при жизни, а после смерти за его репутацию и наследие борется Белла Прокофф, дочь нищего еврейского иммигранта из Одессы. Борьба верной своим романтическим идеалам Беллы Прокофф против изображенной с сатирическим блеском художественной тусовки — хищных галерейщиков, отчаявшихся пробиться и оттого готовых на все художников, мало что понимающих в искусстве нравных меценатов и т. д., — написана Ивлин Тойнтон так, что она не только увлекает, но и волнует.
В первую часть сборника «Синдром Черныша» вошли 23 рассказа Дмитрия Быкова — как публиковавшиеся ранее, так и совсем новые. К ним у автора шести романов и двух объемных литературных биографий отношение особое. Он полагает, что «написать хороший рассказ почти так же трудно, как прожить хорошую жизнь». И сравнивает свои рассказы со снами — «моими или чужими, иногда смешными, но чаще страшными». Во второй части сборника Д.Быков выступает в новой для себя ипостаси — драматурга. В пьесах, как и в других его литературных произведениях, сатира соседствует с лирикой, гротеск с реальностью, а острая актуальность — с философскими рассуждениями.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Человек — верхушка пищевой цепи, венец эволюции. Мы совершенны. Мы создаем жизнь из ничего, мы убиваем за мгновение. У нас больше нет соперников на планете земля, нет естественных врагов. Лишь они — наши хозяева знают, что все не так. Они — Чувства.