Письма Йони: портрет героя - [25]

Субботу провели в Эйн-Геди и назавтра поехали на двухдневные, завершающие всю серию, умения. Начались они с наступлением ночи прыжками с самолета и полетом на вертолетах. После этого пешком прошли до места назначения, и в 12.30 ночи послышался огневой оркестр, а за ним последовал штурм. Затем до утра окапывались, а назавтра шли от Маале-Акрабим до Орона (фосфатных заводов) – изнурительным маршем, таща на себе тяжелое снаряжение.

Сейчас объявят, пойдем ли мы сегодня домой.

19.3.65

Итак, разрешение получено. К вечеру прибыли вертолеты, и только мы стали на них погружаться, как вдруг объявляют о какой-то технической неполадке и "небольшой" поправке к плану, т. е. вместо того, чтобы лететь на вертолете к ближайшему аэродрому, а оттуда – на самолете на север, придется вернуться и пройти весь путь пешком. Еще одна ночь без сна. К утру прибыли на место, и, по правде говоря, прошлись недурно, и состояние духа было хорошее. Продукты и воду нам всю дорогу спускали на парашютах, и если вначале еды не хватало, то сейчас ее в избытке. Посмотрели бы, сколько каждый солдат тащит – впервые такое изобилие!

26. 3. 65

Любимые мои папа, мама и брат!

Г-н и г-жа Бармейер собираются на той неделе месяца на три в США. Уверен, что захотите с ними встретиться. Дам им ваш адрес и постараюсь, как только узнаю, сообщить о дне их отъезда.

4-го апреля состоится четырехдневный марш на Иерусалим, мы примем в нем участие как представители парашютных войск. Готовились к маршу. За последние 4 дня прошли километров 150. Мне так легко сейчас глотать расстояния, что я даже не чувствовал, как иду. А расстояния были приличные, и скорость – просто убийственная.

Получил твое прекрасное письмо, папа, и так захотелось увидеть твою книгу законченной и напечатанной.

Рад был узнать, что ты остаешься на этот год в Америке и, как видно, на несколько последующих. Думаю, что там тебе легче работается (если вообще это возможно, сказать по правде, я еще тебя не видел всерьез отдыхающим) . Может быть, теперь, когда оставишь навсегда энциклопедию и будешь только преподавать и писать, найдется больше времени для отдыха.

Как я понимаю, Биби, ты решил кончать гимназию в Америке. Мне кажется, это шаг правильный, но мы еще на эту тему поговорим, когда вы приедете. Ты приходишь в конце концов к правильным решениям, Биби. Поскольку тобой руководит здравый смысл, а делаешь ты то, чего действительно хочешь, то о своих поступках ты никогда не пожалеешь, как и я не жалею о том, что я в армии. Хотя сейчас, глядя назад, я вижу, что, может быть, все-таки следовало сначала учиться. Но если бы я не мобилизовался, то, наверное, жалел бы о том, что не поступил так, как считал правильным. Эти два года для меня не пропали. Что-то я в армии получаю, узнаю о жизни нечто новое, чего иначе бы не узнал. А если я уже в армии, то рад, что выбрал именно парашютные войска. Потому что если желаешь получить от службы максимум пользы и сделать это наилучшим, на мой взгляд, образом, то следует идти самым трудным путем. А это, без сомнения, путь тяжелый.

14. 4. 65

Любимые папа, мама и братья!

В настоящий момент я занимаю пост заместителя начальника караула, самая легкая из всех караульных должностей. Я должен только сидеть у стола и отвечать на телефон, который не звонит никогда. Исключительная возможность писать письма. А кто столь безумен, чтобы ею не воспользоваться?

За это время я запутался в проблеме, с которой сталкивается каждый солдат по окончании курса младших командиров. Став младшим сержантом, он должен выбрать – идти ли на офицерские курсы или оставаться командиром отделения и закончить службу в чине сержанта.

Чтобы понять проблему, следует учесть, что для получения офицерского звания ты обязуешься прослужить дополнительно 3-4 месяца. Хотя денежный вопрос меня не беспокоит, но можно и его принять в расчет. Офицер получает 400 – 500 лир в месяц, а расходы у него нулевые. Есть у проблемы еще несколько аспектов, о которых следует подумать. Мне важно знать, когда начинается учебный год в Израиле и за границей, и выяснить, не должен ли я сдавать какие-нибудь экзамены, потому что в качестве ли младшего или просто сержанта у меня не будет времени заниматься. Будучи же офицером, я хотя и смогу выкроить немного времени, но при этом так или иначе придется отложить занятия на год.

Конечно, работа офицера в армии интереснее и привлекательнее всякой другой, велико и очарование самого звания. В парашютных войсках существует в отношении офицеров дополнительная проблема. Из тех, кто идет на курсы, не все по окончании их возвращаются в свой батальон. Часть направляют в качестве инструкторов в Голани, в танковые войска и др. Только обязавшись прослужить лишний год, парашютист может быть уверен, что вернется в батальон. И у того, кто не подписал такого обязательства, шансов, по сравнению с подписавшим, – меньше. Если же солдат кончает курсы с отличием, его могут назначить инструктором последующих наборов на курсы. Если я стану офицером, то шансы мои быть инструктором в батальоне или на курсах весьма велики, если даже подпишусь я только на три месяца. Последнее соображение, о котором не думает никто и которое я принимаю в расчет, это проблема службы в резерве. Офицер ежегодно служит значительно больше сержанта. Многие, правда, считают, что служба резервистов нарушает монотонность гражданской жизни, придает ей интерес и яркость, но меня такие соображения не увлекают. Не представляю, чтобы мне было скучно и неинтересно в гражданской жизни. Если таково положение других, то тем хуже для них!