Письма Старка Монро, Дуэт со случайным хором, За городом, Вокруг красной лампы, Романтические рассказы, Мистические рассказы - [226]

Я заверил его, что все в доме чувствуют себя вполне удовлетворительно, но мистер Абрахамс, заприметив издали миссис Д'Одд, кинулся к ней с теми же расспросами о состоянии ее здоровья. Он говорил так многословно и горячо, что я невольно подумал: сейчас он начнет проверять ее пульс и потребует, чтобы она показала ему язык. И все время глаза у него так и бегали — с пола на потолок, с потолка на стены. Одним взглядом он как будто охватывал сразу все мельчайшие предметы обстановки.

Успокоившись на том, что все мы пребываем в нормальном физическом состоянии, мистер Абрахамс пошел вслед за мной вверх по лестнице в комнату, где для него была приготовлена обильная снедь — он ее не отверг. Таинственный маленький саквояж он потащил с собой и во время обеда держал у себя под стулом. Только когда убрали со стола и мы остались одни, мистер Абрахамс заговорил о деле, ради которого прибыл.

— Если я вас верно понял, — начал он, попыхивая своей «тричинополи», — вы желаете, чтобы я помог вам снабдить этот дом привидениями. Так или нет?

Я подтвердил правильность этого предположения, не переставая дивиться беспокойному взгляду гостя, озирающего комнату так, будто он занимался описью имущества.

— Так знайте же, более подходящего человека, чем я, вам не найти, говорю по чести, — продолжал мой собеседник. — Что ответил я тому молодому джентльмену в трактире «Хромой пес»? Он меня спросил: «Беретесь устроить это дело?» И я сказал: «Вы только испытайте, проверьте, на что способны я и мой маленький саквояж». Лучше ответить я не мог, говорю по чести.

Мое уважение к коммерческим способностям Джека заметно возросло. Он, безусловно, устроил все отлично.

— Неужели вы держите… духов в саквояжах? — спросил я нерешительно.

Мистер Абрахамс улыбнулся снисходительной улыбкой человека, уверенного в своем превосходстве.

— Подождите, подождите, — сказал он. — Только дайте мне подходящее место, подходящее время да бутылочку люкоптоликуса, — он извлек из жилетного кармана небольшой пузырек, — и вам станет ясно, что нет такого духа, с которым я не сладил бы. Вы сами их увидите, своими глазами. Лучше я сказать не могу, говорю по чести.

Заверения мистера Абрахамса в своей честности сопровождались хитрой усмешкой и подмигиванием пронырливых глаз, что несколько ослабляло уверенность в искренности его слов.

— Когда вы намерены приступить к делу? — осведомился я почтительно.

— Без десяти час, — проговорил он твердо. — Некоторые считают, что надо ровно в полночь, а я говорю: нет, лучше попозже, тогда уже нет такой толчеи и можно подобрать духа, какой приглянется. А теперь, — продолжал он, вставая со стула, — не пройтись ли нам по дому? Вы мне покажете, куда решили его поселить. Духи ведь какие: одни места им нравятся, а о других они и слышать не хотят, даже если им и деваться больше некуда.

Мистер Абрахамс осмотрел коридоры и комнаты очень внимательно, с видом знатока пощупал гобелены и сказал вполголоса: «Очень-очень подходит», — но только когда мы вошли в пиршественный зал, восхищение его перешло в настоящий энтузиазм.

— Ну как раз то, что надо! — восклицал он, приплясывая с саквояжем в руке вокруг стола, на котором было расставлено фамильное серебро; мне показалось, что в эту минуту маленький, юркий мистер Абрахамс и сам напоминал какое-то странное порождение нечистой силы. — Очень все подходяще, лучше не придумаешь! Прекрасно! Благородно, внушительно! Не то что теперешнее накладное серебро, а настоящее, массивное! Да, сэр, именно так оно все и должно быть. Места вволю, есть где им разгуляться. Пришлите-ка мне сюда коньяку и сигар. Я тут посижу у огонька, подготовлю все, что требуется, — повозиться придется немало. Эти духи, пока не сообразят, с кем имеют дело, иной раз такой шум и гам поднимут, только держись. Вы пока уходите, не то они вас еще, чего доброго, в куски разорвут. Лучше я буду тут один с ними управляться, а в половине первого возвращайтесь, к тому времени они поутихнут.

Требования мистера Абрахамса показались мне вполне резонными, и я ушел, оставив его одного в кресле перед камином; задрав ноги на каминную решетку, он стал готовиться к встрече со строптивыми пришельцами из иного мира, подкрепляя себя с помощью указанных им средств.

Мы с миссис Д'Одд сидели в комнате внизу, прямо под пиршественным залом, и я слышал, как некоторое время спустя мистер Абрахамс поднялся и начал расхаживать по залу быстрым, нетерпеливым шагом. Потом мы с Матильдой оба услышали, как он проверил запор на двери, пододвинул к окнам что-то тяжелое из мебели, и, по-видимому, взобрался на нее, потому что я расслышал скрип ржавых петель на ромбовидной оконной раме, — стоя на полу, низкорослый мистер Абрахамс, безусловно, не смог бы дотянуться до окна. Миссис Д'Одд, уверяет, что она различила его торопливый, приглушенный голос, но, возможно, это ей лишь показалось. Должен сознаться, что все происходящее произвело на меня впечатление более сильное, чем я того ожидал. Жутко было думать, что простой смертный стоит в полном одиночестве у открытого окна и призывает из тьмы исчадия ада. Я с трепетом, который едва мог скрыть от Матильды, увидел, что часовая стрелка приближается к назначенному сроку и мне пора идти наверх, разделить ночное бдение мистера Абрахамса.