Письма к провинциалу - [152]

Шрифт
Интервал

, осуждавшее Пикотэ. Иезуиты, никогда не оставлявшие без внимания ни одного выпада против кого — либо из членов своего Общества, выпустили в ответ массу сочинений с нападками на Арно, тем более, что с этим автором и его семейством у них были старые счеты (в свое время отец знаменитого теолога, также звавшийся Антуаном, знаменитый парижский адвокат, страстно призывал к изгнанию иезуитов из Франции в связи с покушением на Генриха IV и эту ненависть к Обществу передал впоследствии и своим многочисленным детям; Арно — теолог был известен как автор критического трактата Моральная теология иезуитов). Арно не испугал этот натиск, и 10 июля он публикует Второе письмо герцогу и пэру Франции. На сей раз иезуиты решили примерно наказать своего дерзкого оппонента и стали добиваться цензуры на сочинения Арно. 4 ноября оба письма были приняты на рассмотрение Сорбонной; была назначена соответствующая комиссия (см. с. 443–444 наст. т.). В начале декабря произошли дебаты по поводу опальных писем, из которых были извлечены два тезиса. Осуждение Арно было делом решенным, поскольку иезуиты провели огромную «подготовительную» работу. Во — первых, они заручились полной поддержкой светских властей (на заседаниях присутствовал сам канцлер Сегье, который якобы должен был гарантировать соблюдение установленного порядка, но на деле имел предписание поддерживать противников Арно), во — вторых, обеспечили себе большинство голосов на заседаниях (см. с. 47 наст, т.) и в — третьих, ввели выгодный для себя регламент (см. с. 63 наст. т.). В результате, 14 января 1656 г. Арно был осужден по вопросу о факте (124 голоса «за», 71 «против» и 15 человек воздержались). Тогда в Пор — Рояле и было решено привлечь к делу общественность, в популярной форме разъяснив суть сорбоннских дискуссий и разоблачив коварство иезуитов (см. с. 404 наст. т.). 23 января была опубликована первая Провинциалыя, имевшая большой успех у публики, а через три дня Арно нотариальным актом заявил о своем протесте в связи с нарушениями процедуры при слушании его дела (ведь ему, доктору Сорбонны, не позволили даже выступить с оправдательной речью). Но эти меры не помогли, и 29 января Арно был осужден также и по вопросу о праве (см. с. 71; 74–78 наст, т.), а 31–го — исключен из состава теологического факультета.

Но с осуждения Арно эпопея Провинцалий лишь начиналась, нос кольку благодаря таланту Паскаля была найдена удачная литературная форма, позволявшая раскрыть глаза широкой публике на политику и мораль неэуитов (известно, что Арно сам хотел написать фактум в свое оправдание, но близкие друзья отвергли созданный им текст как чересчур академичный, и тогда опальный доктор попросил Паскаля взять на себя этот труд). Янсенисты с помощью королевского книготорговца и издателя ΓΙЛепети устроили на одной из водяных мельниц подпольную типографию, была также организована и сеть по распространению Писем. И хотя власти подняли на ноги всю полицию, «злоумышленников» так и не удалось найти. В Дневнике де Сент — Жиля, содержащем воспоминания Антуана де Сент — Жиля Бодри д'Ассона (одного из пор — рояльских отшельников, участвовавшего в распространении Провищиалий), есть следующая запись, датированная 2 февраля 1656 г… «…Указанные документы <т v. Провинциалии>ь ко 2 февраля было опубликовано уже два Письма О.Х.> сильно травмируют противников, особенно г — на канцлера, о котором мне говорили, что за последние пять — шесть дней ему семь раз отворяли кровь» (цит. по Кляус, с. 132).


Провинциалии (от имени вымышленного Луи де Монтальта) выходили в свет с 23 января 1656 по 6 мая 1657 ιτ. в виде брошюр inquarto, содержащих но 8 или по 12 страниц (поэтому современники называли их «малыми письмами») и продававшихся но цене в один су за экземпляр. Затем отдельные брошюры были сведены в один сборник и снабжены предисловием, которое иаписал Николь. В 1657 г. появилось два издания форматом in–12° под заголовком: Lettres Provincialcs ou Lettrcs Sorites par Louis de Montaltc, k un Provincial de ccs ainls et aux R.R. P.P jesuites: sur le sujct dc la Morale et la Politique de ccs Peres (A Cologne, chez Pierre de la Vallee). Эти издания были напечатаны в Амстердаме, в типографии Эльзевира, хотя на титульной странице указывался Кельи и типограф Пьер де ла Валле. В латинском переводе Николя, появившемся в 1658 г (см. Преамбулу к примечаниям к Предисловию Вандрока и с. 402 наст т), и в третьем французском издании 1659 г (3 т. 1п–8°). последнем из появившихся при жизни Паскаля, указывается, что они изданы в Кель не у Ннколя Шугена, хотя скорее всего они также печатались у Эльзевира. Интересно, что заголовок первого Письма: Письмо к провинциалу одного из его друзей по поводу прений, происходящих теперь в Сорбонне, придуман не Паскалем, а непосредственно при наборе каким — то другим лицом. Поэтому получается, что два произведения, которые Паскаль считал главными в своей жизни (Мысли о религии… и Письма к провинциалу), по иронии судьбы озаглавливал не он. Причем показательно, что популярные сокращеиные названия этих сочинений —


Еще от автора Блез Паскаль
Мысли

Что есть человек? Какова его природа? В чем смысл жизни? Этим основополагающим вопросам человеческого бытия посвящены «Мысли» – оставшийся незавершенным труд Паскаля, который содержит глубокие размышления о Боге и месте человека во Вселенной. Афористичность изложения, краткость определений и лаконичный стиль выделяют этот шедевр из множества философских текстов XVII века. «Мысли», написанные в переломную эпоху, когда на излете гуманизма Возрождения зарождался рационализм Просвещения, чрезвычайно актуальны и сегодня, во времена не менее сложные и противоречивые.В формате pdf.a4 сохранен издательский макет.


Франсуа де Ларошфуко. Максимы. Блез Паскаль. Мысли. Жан де Лабрюйер. Характеры

В этой книге собраны сочинения трех великих французских моралистов XVII столетия — Ларошфуко, Паскаля, Лабрюйера, людей разной судьбы, разной социальной среды, разного мировоззрения. Объединяет их прежде всего сам жанр афоризма, в котором они выразили свою жизненную философию, свои размышления над миром и человеком.Вступительная статья В. Бахмутского.Примечания В. Бахмутского, Н. Малевича, М. Разумовской, Т. Хатисовой.Перевод Э. Линецкой, Ю. Корнеева.В настоящем томе воспроизведены гравюры французских художников XVII века.


Рекомендуем почитать
Гуманитарная наука в России и перелом 1917 года. Экзистенциальное измерение

В книге представлен результат совместного труда группы ученых из Беларуси, Болгарии, Германии, Италии, России, США, Украины и Узбекистана, предпринявших попытку разработать исследовательскую оптику, позволяющую анализировать реакцию представителя академического сообщества на слом эволюционного движения истории – «экзистенциальный жест» гуманитария в рушащемся мире. Судьбы представителей российского академического сообщества первой трети XX столетия представляют для такого исследования особый интерес.Каждый из описанных «кейсов» – реализация выбора конкретного человека в ситуации, когда нет ни рецептов, ни гарантий, ни даже готового способа интерпретации происходящего.Книга адресована историкам гуманитарной мысли, студентам и аспирантам философских, исторических и филологических факультетов.


Этика Спинозы как метафизика морали

В своем исследовании автор доказывает, что моральная доктрина Спинозы, изложенная им в его главном сочинении «Этика», представляет собой пример соединения общефилософского взгляда на мир с детальным анализом феноменов нравственной жизни человека. Реализованный в практической философии Спинозы синтез этики и метафизики предполагает, что определяющим и превалирующим в моральном дискурсе является учение о первичных основаниях бытия. Именно метафизика выстраивает ценностную иерархию универсума и определяет его основные мировоззренческие приоритеты; она же конструирует и телеологию моральной жизни.


Метафизика Достоевского

В книге трактуются вопросы метафизического мировоззрения Достоевского и его героев. На языке почвеннической концепции «непосредственного познания» автор книги идет по всем ярусам художественно-эстетических и созерцательно-умозрительных конструкций Достоевского: онтология и гносеология; теология, этика и философия человека; диалогическое общение и метафизика Другого; философия истории и литературная урбанистика; эстетика творчества и философия поступка. Особое место в книге занимает развертывание проблем: «воспитание Достоевским нового читателя»; «диалог столиц Отечества»; «жертвенная этика, оправдание, искупление и спасение человеков», «христология и эсхатология последнего исторического дня».


Философия оптимизма

Книга посвящена философским проблемам, содержанию и эффекту современной неклассической науки и ее значению для оптимистического взгляда в будущее, для научных, научно-технических и технико-экономических прогнозов.


Проблемы социологии знания

Основную часть тома составляют «Проблемы социологии знания» (1924–1926) – главная философско-социологическая работа «позднего» Макса Шелера, признанного основателя и классика немецкой «социологии знания». Отвергая проект социологии О. Конта, Шелер предпринимает героическую попытку начать социологию «с начала» – в противовес позитивизму как «специфической для Западной Европы идеологии позднего индустриализма». Основу учения Шелера образует его социально-философская доктрина о трех родах человеческого знания, ядром которой является философско-антропологическая концепция научного (позитивного) знания, определяющая особый статус и значимость его среди других видов знания, а также место и роль науки в культуре и современном обществе.Философско-историческое измерение «социологии знания» М.


История западной философии. Том 2

«История западной философии» – самый известный, фундаментальный труд Б. Рассела.Впервые опубликованная в 1945 году, эта книга представляет собой всеобъемлющее исследование развития западноевропейской философской мысли – от возникновения греческой цивилизации до 20-х годов двадцатого столетия. Альберт Эйнштейн назвал ее «работой высшей педагогической ценности, стоящей над конфликтами групп и мнений».Классическая Эллада и Рим, католические «отцы церкви», великие схоласты, гуманисты Возрождения и гениальные философы Нового Времени – в монументальном труде Рассела находится место им всем, а последняя глава книги посвящена его собственной теории поэтического анализа.