Письма к Андрею Арьеву - [5]
2. По-английски у меня вышли: «Невидимая книга» (Ардис), «Компромисс» (Альфред Кнопф), «Зона» (Кнопф же), «Наши» (изд-во «Вайденфельд энд Николсон»).
У меня есть контракты еще на две книги — «Чемодан» (уже переведен для Вайденфельда) и «Иностранка» (переводится для него же).[41] Кроме того, у меня выходили книги в Англии, Швеции, Финляндии и Дании. Да, еще в Израиле.
3. Главные мои достижения, как я тебе уже писал, это то, что я постоянный автор «Ньюйоркера» (десять рассказов), ну и вообще, печатался в лучших изданиях — «Грэнд стрит», «Партизан-ревю» и т. д. Можешь для юмора добавить, что я печатался в самом гипертиражном издании на свете — в американской телепрограмме.
4. Биографические сведения обо мне более или менее верно изложены в справочнике Вольфганга Казака (прилагаю) и в одной из энциклопедий за подписью Лосева (прилагаю).[42] Разумеется, ни о каких преследованиях не пиши, это здешняя манера. Остальное, вроде бы, соответствует.
5. Рецензий на мои книжки по-английски и по-русски было неисчислимое количество, посылаю тебе на выбор штук пять.
6. Из американцев, как-то отзывавшихся обо мне, самые знаменитые: Воннегут (прилагаю), Джозеф Хеллер (автор «Уловки-22», он здесь более знаменит, чем Воннегут, прилагаю), Джерзи Косинский (его в Союзе не знают, кажется, но он автор нескольких бестселлеров, плейбой и суперзвезда, прилагаю), Ирвинг Хау (старый либерал, дружок Набокова и Эдмунда Уилсона, прилагаю).[43]
7. Из более или менее уважаемых русских на Западе обо мне писали что-то — Владимов, Некрасов, И.3. Серман[44] и множество других людей, но эти трое — более четко и лестно, чем другие. Все это довольно объемистые статьи, и пересылать их — морока. Ты лучше напишешь в сто раз.
8. Да, еще я — лауреат премии американского ПЕН-клуба за лучший рассказ 86-го года.[45]
9. Из того, что я считаю существенным относительно себя (стиль!), и что подчеркиваю во многих интервью, заметь, пожалуйста, следующее: я считаю себя не писателем, а рассказчиком, это большая разница. Рассказчик говорит о том, как живут люди, прозаик говорит о том, как должны жить люди, а писатель — о том, ради чего живут люди. Так вот, я рассказчик, который хотел бы стать и писателем. Поверь, это без всякого кокетства.
Ну, с этим, вроде бы, все. Да, говорят, в мартовской «Иностранной литературе» помещены данные обо мне. Может, заглянешь и в них?
Дальше. С «Заповедником» поступи, как сочтешь нужным. Должен сказать, всякий раз, когда я узнаю о чьих-то обидах, то страшно удивляюсь: мне кажется, я всех так наглядно люблю![46] С другой стороны, когда обо мне пишут всякую хреновину, я недоволен. Таков человек.
Что касается «благотворительности», то ты меня как-то не так понял. Ни о какой благотворительности речь не шла (слово-то какое!), простоя считаю нормальным разделить совершенно ненужные и недоступные мне деньги в какой-то пропорции между моей бывшей семьей и группой моих пьющих друзей. А как ты прикажешь еще этими неясными будущими деньгами распорядиться? Упаси тебя Бог от мысли, что я хотел «поставить» тебе в ответ на твои лит. усилия! Грубин мне ни одной открытки не прислал, никогда ни одного моего сочинения не прочел, письма мои отдал Геше Трифонову для «Невы»,[47] а я все равно имею его в виду, и буду рад, если вы там кутнете с поминовением моего имени и пр. Проехали, как говорится. Жлобства не будет.
Рассказ в «Континенте» — говно, ты прав.[48] Это я прошлым летом написал вдруг пять рассказов, все напечатал, поторопился, и все оказались — дрянь, все пять. С другой стороны, я сейчас готовлю очередное издание «Записных книжек», первый комплект назывался «Соло на ундервуде», второй будет называться — «Соло на IBM», то есть, уже об Америке.
Да, прости за сумбур, к моим «достижениям» можешь добавить, что первые мои рассказы и книжки рекомендовал американским редакциям и издательствам Бродский, это правда.
Андрей, дорогой, уже ночь, слог мой ужасен, прости.
Да, вот что забыл. Донат передал Лене платье от Ани, и сначала мы отнеслись к большому тяжелому советскому пакету с американским скептицизмом, но потом Лена надела это платье, и выяснилось, что оно на ней как-то шикарно сидит, и вообще, производит эффект. Короче, Лена очень довольна, смущена и благодарит.
Ну, пока что закругляюсь. Ане и Маше привет. Ждем тебя в октябре. По документам ты в 9.00, в пятницу, 27 октября будешь говорить о культурной жизни Царского Села.
Всех обнимаю. Послал вам недели три назад ничтожную посылку символическую.
Ваш С. Довлатов
13 мая (1989)
Дорогой Андрюша, ты спрашиваешь — почему не откликаются Вайль и Генис? Они говорят — мы с энтузиазмом откликнулись и послали Арьеву книжку.[49] Надеюсь, ты все это получишь.
У меня вышло очередное сочинение по-английски — «Наши», рецензии пока хорошие. Посылаю тебе две копии — во-первых, из хвастовства,* поскольку личико мое опухшее попало на обложку самого авторитетного на Западе лит. органа — «Бук ревью». Не смотри, что рядом Таня Толстая,[50] она в другой категории — представительница великой державы, а я — ничтожный эмигрант, кроме того, она женщина, а к женщинам и к неграм здесь особо нежное отношение, и к тому же ее все принимают за вдову Льва Толстого, а меня в лучшем случае могут принять лишь за моего брата Борю. Тем не менее.
