Письма из Лондона - [6]

По совету Бетти и нескольких других девушек с работы она набила второй чемодан чулками, мылом, кольдкремами, заколками-невидимками, шоколадными батончиками, добавила туда еще и три банки арахисового масла – всем тем, что, по словам ее советчиц, было сейчас невозможно приобрести в Англии.

Она покинула Нью-Йорк без шума, как и приехала сюда почти шесть лет назад. Поезд, следовавший вверх по побережью, доставил ее через границу в Канаду и до Галифакса. Там она провела три дня, пока собирались и загружались корабли конвоя. Там она впервые и почувствовала вкус войны, потому что в городе местами по ночам действовало затемнение, а некоторые продукты – например, свежие яйца и сахар – стали дефицитными.

Наконец ее вызвали из отеля – величественного здания, битком набитого канадскими морскими офицерами, и служебным катером доставили на «Синдбад», а теперь она порадовалась, что не знала тогда, как ей будет нехорошо всего через несколько часов. Потому что, зная это, она бы никогда не покинула твердую землю.

Менее чем сорок восемь часов спустя они пришвартовались в Ливерпуле. Пришло время для последнего завтрака на скорую руку, который еще до рассвета принес ей в каюту Дэви. Парнишка медлил, явно не желая с ней прощаться.

– Вы точно знаете, куда вам дальше? – спросил он ее уже, наверное, в третий раз.

– Думаю, да. На пристань, потом в таможню, потом на вокзал. Верно?

– Верно. Не забудьте купить прямой билет до Юстона[1], иначе вам опять придется толкаться в очереди. У вас денег-то хватит?

– Женщина, которая организовала мою поездку в Нью-Йорке, дала мне пять фунтов. Этого хватит?

– Хватит, чтобы доехать до места, потом вернуться, а потом прокатиться еще раз. Вы, значит, сначала едете на вокзал Эдж-Хилл здесь, в Ливерпуле, оттуда поездом на центральный ливерпульский вокзал Лайм-стрит, а оттуда уже до Юстона. Вы запомните или вам записать?

Она улыбнулась, успокаивая его.

– Я запомню. Ах да, я должна позвонить в журнал, где буду работать.

– У вас монетки для телефона-автомата есть?

– Нет. Но мне сказали, что я могу позвонить с оплатой получателем вызова.

– Тогда это просто, – заверил он ее. – Вы предупредите оператора в самом начале, перед тем как назвать номер, она разберется. В главном зале вокзала Лайм-стрит куча телефонных будок. И там будут носильщики – они помогут вам с вашими вещами, так что не тащите все сами.

– Не буду. – Она протянула ему руку, а потом, поскольку они были одни и она прониклась к нему теплыми чувствами, чмокнула его в щеку. – Спасибо еще раз, Дэви. Спасибо за все.

– Не за что. Вы должны знать, ну, что вы… замечательная девушка, мисс Саттон, – сказал он, и голос у него перехватило. – Желаю вам всего наилучшего.

Сердце Руби сжалось – он был такой милый парнишка, и ей невыносимо было думать, что он через несколько дней вернется в море, будет играть в кошки-мышки с немцами на всем обратном пути до Канады. Он был такой юный, и взрослеть ему пришлось слишком быстро. И она сказала ему слова прощания и отвернулась, чтобы не смутить их обоих своей слезливостью и сентиментальностью.

Она сошла с корабля и оказалась на вокзале, прежде чем успела начать нервничать. С кораблей конвоя сошли этим утром несколько тысяч человек, и офицеры таможенной службы не задерживали их долго – лишь бегло просматривали паспорт и ставили штамп прибытия в Соединенное Королевство. Никто даже имени ее не спросил. И только теперь она остановилась перевести дыхание.

Дэви все так четко ей объяснил, что она без труда добралась с одного вокзала до другого. Телефонные будки стояли там, где он и говорил, и ей оставалось только назвать свое имя и номер «Пикчер Уикли» и ждать ответа.

Всего через несколько секунд она услышала в трубке бодрый, деловитый женский голос, и когда Руби представилась и сказала, каким поездом приедет в Лондон, женщина пообещала, что ее встретят.

Руби повезло занять место у окна, из которого ей открывался великолепный вид на Англию в разгар лета. Такой зеленой местности она еще не видела, и как только Ливерпуль остался позади, ее глазам предстало то, что представляла собой эта земля – бесконечные мили полей, низких стен из плитняка и невероятно живописных деревень. Довольно часто за окном словно из ниоткуда появлялись небольшие городки, строгие острова кирпичной кладки посреди цветущего моря зелени.

Устремленные в небо каньоны величественных улиц Нью-Йорка тоже казались ей странными и незнакомыми, когда она шесть долгих лет назад оставила Нью-Джерси ради Манхэттена. Она тогда нервничала, сомневалась в себе, как и сейчас, но тогда она победила свои страхи. Несмотря ни на что, добилась кое-каких успехов, и вот теперь собиралась продолжать в том же духе. Что бы ни ждало ее в Лондоне, она докажет, что сестра Бенедикта ошибалась.

«Юстон! Лондон Юстон! Конечная станция, леди и джентльмены, Лондон Юстон!»

Руби вздрогнула и пришла в себя. Все остальные в ее купе уже были на ногах, доставали свои сумки и чемоданы с верхних полок, а платформа уже заполнилась спешащими пассажирами. С чемоданами в руках, пишущей машинкой в футляре на плече и с сумочкой, свисавшей с другого плеча, Руби вынырнула на платформу и потащилась к выходу. Железнодорожный служащий ждал, когда она предъявит ему билет, но ей не удалось достать его вовремя, так что пришлось отойти в сторону и рыскать по карманам в поисках этого дурацкого билета.